Как обмануть смерть
Шрифт:
— Я не настолько глупа, — ответила. — Просто не часто встречаю кого-то, кто так небрежно говорит мне это в лицо.
— Потому что ты убьешь их за это? — Он задал этот вопрос так, словно убийство за оскорбление не было чем-то необычным для меня. Или даже сомнительным.
Ублюдок. — Вот как ты меня видишь? Та, кто убивает, потому что ей так хочется, и к черту все последствия?
— Это репутация, которую ты создала среди моего народа и других, Эви, ты и триады. Вы создаете и исполняете законы, вы не позволяете нам самим контролировать себя, и когда мы нарушаем закон, триады
— Это наш город, Фин. Мы будем охранять людей, как сочтем нужным. — Я не могла поверить, что все еще сижу здесь, слушая его проповеди о том, что люди делают неправильно, защищая наш город. И полмиллиона человеческих существ, живущих в нем. Не могла в это поверить, но не встала и не ушла. Уход означал бы проигрыш в споре.
Глаза Фина сузились. — Тогда не удивляйся, когда другие начнут сопротивляться вашему правлению.
Стук сердца раздавался у меня в ушах. Наклонилась вперед, поставив локти на стол и не отводя от него взгляда. Я видела, как в его глазах отражается моя собственная ярость. — Если ты что-то знаешь о завтрашней встрече на Парк-Плейс, тебе лучше рассказать об этом сейчас, прежде чем им придётся вытирать твою кровь с чистого пола.
Он фыркнул от смеха. — А я-то думал, что мы начали понимать друг друга. Это не то, что я имел в виду. Даже близко нет.
— Тогда что? Ты хочешь присоединиться к триадам?
— Разве это неразумно?
Во второй раз за последние десять минут у меня отвисла челюсть. Я искала на его лице признаки насмешки, намека на сарказм, но ничего не находила. Точно такая же предельная искренность и невинный взгляд были у него с тех пор, как я встретила его этим утром. Боже, казалось, это произошло целую вечность назад.
— Серьезно? — спросила я.
— Ты говоришь так удивленно. Вы нанимаете одаренных в качестве охотников и кураторов. Почему не терианцев?
— Терианцы?
— Точнее, териантропы. Кланы, Эви. Так мы называем себя. Лично я нахожу термин «оборотни» немного оскорбительным, учитывая вашу человеческую историю с этим словом. Я не волк и не меняюсь под полной луной. Я — терианец. И представитель клана Кони в Собрании.
Потеряв дар речи, я заставила себя не шевелиться и не выдавать своих мыслей. Чувств. Смятение, разочарование и гнев превратились в мощную бурю, которая грозила дать волю ярости. В уголках моих глаз появились слезы. Я не стала их смахивать. Грудь болела от задержки дыхания.
Вместо того чтобы завизжать, я сумела взять себя в руки и заговорила едва слышным шепотом: — Что. Черт возьми. Ты хочешь. От меня?
Жесткие черты его лица, казалось, смягчились, а губы приоткрылись. Следующие слова замерли у него на губах, когда с другой стороны закусочной раздался шум. Я наполовину встала, опершись рукой о стол, пытаясь заглянуть за головы других посетителей, которые только начали подниматься. Фин заерзал в кабинке, в таком же любопытстве, как и я.
— Убирайся с подобными разговорами отсюда, — кричала Белл, ее голос громко звенел сквозь гул приглушенного разговора и шум, исходящий из кухни. — Никого это не интересует.
— Так вот почему они ловят каждое мое
— Если они хотят слушать, пусть слушают снаружи, — ответила Белл.
Кто-то пошевелился, и я, наконец, заметила Белл, которая стояла рядом со стойкой, уперев руки в бока. Причина ее гнева все еще находилась вне моего поля зрения, но поднятая вверх голова говорила мне, что он был выше ее. И не боялся официантки в лице кошки-оборотня, если ее готовая к обороту поза являлась хоть каким-то показателем.
— Ты собираешься выгнать одного из своих? — спросил несогласный.
Белл кивнула: — И получить от этого удовольствие.
Коренастый мужчина в бейсболке поднялся из-за стола, оставив позади себя женщину, двух маленьких детей и четыре вазочки с мороженым. Он повернул кепку задом наперед и встал боком рядом с Белл, еще больше заслонив мне обзор на действо. — Проблемы, Белл? — спросил мужчина.
— Мы просто разговариваем, — сказал человек, вызвавший переполох. — Когда это стало преступлением в нашем городе? Теперь мы преследуем своих за мнимые преступления? Разве не триады существуют для этого?
Я ощетинилась. Фин сомкнул руку вокруг моего левого запястья — единственное, что удерживало меня от драки. Сосредоточилась на тепле его кожи, двойной силе и мягкости прикосновений, оставаясь на месте. Меньше шансов налететь на кого-то — в том числе и на него.
Разговоры внутри закусочной почти прекратились, когда ранее безразличные посетители стали поворачивать головы, обращая внимание на спор. Кто-то рядом зарычал. Два вампира в дальнем конце стойки единственные, кто игнорировал главное событие, не интересуясь противостоянием оборотней — нет, терианцев.
— Послушай, — сказала Белл, — мне все равно, что ты продаешь. Это место для еды, а не трибуна для речей. Проваливай на улицу.
— Теперь, когда ты помогла мне сделать объявление по всему ресторану, я, пожалуй, так и поступлю. Любой, кто хочет услышать больше, может встретиться со мной за углом, у зеленой скамейки.
Народ зашевелился и разошелся по сторонам. Мужчина в черной фетровой шляпе прошел по проходу и вышел через парадную дверь, его выход сопровождал звон дверного колокольчика. Два подростка бросили деньги на стойку и бросились за ним, новые последователи, жаждущие учиться у извращенного лидера.
Я не испытывала любви к триадам, учитывая, как непостоянно они вели себя со мной на прошлой неделе — отдали приказ ликвидировать без доказательств преступления, а затем внезапно приветствовали с распростертыми объятиями, как только я доказала свою невиновность. В конце концов, они существовали, чтобы защитить человечество. Правильно это или нет, но на них готовили организованную атаку. Я должна выяснить, что задумал Черная Шляпа.
Выход через парадную дверь слишком заметен, хотя большинство посетителей уже вернулись к своим трапезам. Фин отпустил мое запястье. Я опустилась обратно в кабинку, голова шла кругом. Мне нужно выйти на улицу. — Как далеко вокруг этого места распространяются защитные чары? — уточнила я.