Как отделаться от декана за 30 дней
Шрифт:
— Ваш друг — глупец, раз поверил ей.
— Лилит, любовь ослепляет, делает человека глухим. Я только недавно это понял… — его голос опустился до волнующего шепота.
Едва наши лица начали сближаться, декан прочистил горло, ухватился за край хлопковой ткани и быстрыми умелыми движениями начал ее разматывать. Буквально через пару минут, которые прошли в полном молчании, мужчина поднялся и поцеловал меня в макушку.
— К сожалению, мне пора. Надеюсь, у нас еще будет время поговорить и во всем разобраться.
— А хранилище с артефактами покажете? — ухватилась за возможность увидеть
— Как смотришь на то, чтобы отправиться туда сразу после ужина? — он слегка склонил голову набок. В черных глазах плясали игривые огоньки.
— Просто замечательно, — выпалила, не скрывая восторга.
— Тогда до встречи в столовой, — не дожидаясь ответа, Дариел устремился к двери, а я так и сидела в кресле с глупой улыбкой на лице.
Недомолвок между нами определенно стало гораздо меньше.
Глава 12
Планам, которые я строила на вечер, не суждено было сбыться. Едва мы сели за стол, как у меня появилась стойкая уверенность, что за мной кто-то наблюдает. Я повертела головой по сторонам, но помимо одного слуги, смотревшего перед собой, никого не обнаружила. Мысленно пожав плечами, попыталась сосредоточиться на еде, однако ощущение чужого взгляда никуда не исчезло. И оно не давало покоя.
Дариел же пребывал в прекрасном расположении духа. Сперва он рассказал о своем соседе Коллинзе, который каждые два-три месяца наносит ему визит, чтобы одолжить денег, а потом поделился планами относительно покупки нового артефакта, позволяющего ходить по воде. Я слушала его вполуха. В сердце закралось подозрение. Слегка приподняв голову, сделала несколько глубоких вдохов, но запахи, исходящие от множества блюд, смешались воедино и заполнили собой всю столовую, не позволяя различить один-единственный, к тому же с трудом ощутимый.
— Что-то не так, Лилит? — взволнованно спросил декан, уловив исходящее от меня напряжение. Он накрыл мою руку своей и пристально посмотрел в глаза.
— Мне кажется, Дариел, что мы не одни здесь, — понизила я голос до предупреждающего шепота.
— Думаешь, у нас гость? — брюнет был весьма сообразителен, поэтому он сразу догадался, кого я имела в виду. Получив в подтверждение легкий кивок, хозяин дома громко произнес: — Отец, не желаешь присоединиться к нам?
Невилл-старший мог проигнорировать слова сына, но он поступил иначе: решил воспользоваться предложением. Очертания ректора академии с каждой секундой становились все более четкими, вскоре он и вовсе предстал перед нами в своем истинном обличье и занял место за столом по правую руку от Дариела.
— Теряю сноровку, — усмехнувшись, проговорил немолодой мужчина. На его лице не отразилось ни капли вины или сожаления.
— Как мама? — сухо поинтересовался брюнет, пропустив высказывание отца мимо ушей.
Он снова надел привычную маску отчужденности, о существовании которой я успела позабыть. Лакей тем временем подал еще один столовый прибор для незваного гостя и отрезал от запеченного окорока понравившийся Уолту Невиллу кусок.
— Вся в переживаниях, — отозвался ректор, едва наполнилась его тарелка.
— Что случилось? — вилка замерла у рта Дариела. Темные брови сошлись на переносице.
— О
— Ты же нас навещал не так давно.
— Когда это было? — протянул Уолт Невилл и слегка пожал плечами.
— На прошлой неделе.
— Сколько воды с той поры утекло, — ректора заметно потянуло на философию.
Чай, выпечку и фрукты нам подали в гостиную, где мужчины продолжили беседовать о работе и общих знакомых. Некоторые имена я слышала ранее. Скорее всего, это были друзья Невиллов, с которыми мне довелось встретиться в особняке главы академии. Стоило ректору спросить о результатах поездки Дариела, как они переместились в его рабочий кабинет, попросив у меня и у Нарины, присоединившейся к нам сразу после ужина, прощения. И снова у меня закралась мысль, что чего-то Дариел не договаривал. Зачем было уходить? Почему при нас все не рассказал?
Вечер близился к концу, а обещанная экскурсия так и не состоялась. И это сильно печалило. Не зная, чем заняться, я направилась в музыкальную комнату, села за пианино и заиграла по памяти любимую пьесу. Там-то меня и нашли Невиллы. Едва до моего уха донеслись тяжелые мужские шаги, я вскочила из-за инструмента, но было уже слишком поздно.
— Лилит, а ты слукавила, когда сказала, что не умеешь играть, — губы ректора изогнулись в довольной улыбке. — Твои пальцы двигаются по клавишам довольно-таки бегло. Я не сомневаюсь, что поешь ты так же прекрасно. Дариел, тебе уже доводилось слышать хоть одну песню в исполнении своей невесты? — невзирая на мое смятение, немолодой мужчина уселся на софу, по всей видимости, не собираясь в ближайшее время никуда отсюда уходить.
— Я не настаивал, — в черных глазах брюнета даже издалека виделось сочувствие.
— А я настаиваю. Порадуй нас, дитя. Не лишай удовольствия. Не так часто мне доводится проводить вечера в подобной приятной компании. Эта академия из меня последние соки выпьет. А тебе, сын мой, повезло.
Замечание Невилла-старшего вызвало в теле неприятную дрожь. Он говорил о нас, как уже о чем-то решенном. Что самое удивительное, Дариел даже ничего не возразил ему в ответ. Подчиняясь просьбе Невилла-старшего, я просидела за инструментом, пока не подали его карету. Когда он покинул этот дом, час уже был поздний, чтобы отправляться в хранилище, поэтому Дариел предложил перенести его посещение на предобеденное время завтрашнего дня. Ничего не оставалось, как согласиться. Но визит ректора заставил меня о многом задуматься, ведь отведенное им время подходило к концу.
2 дня
Утро не предвещало неприятностей. В ярко-синем безоблачном небе светило солнце, согревавшее теплыми лучами остывшую за ночь землю. Птицы ласкали слух звонкой трелью.
В столовой Дариел встретил меня обворожительной улыбкой, от которой сердце забилось гораздо чаще. Он первым заговорил о сокровищнице, чем еще больше поднял и без того радостное настроение. Мы сошлись на полудне, поскольку декану следовало разобрать после завтрака стопку писем и занести в бухгалтерскую книгу данные о расходах.