Как отделаться от декана за 30 дней
Шрифт:
— Не может быть… — прошептала еле слышно, ощущая, как по спине бежит холодок. Вслед за ним на щеках вспыхнул предательский румянец, а с губ слетел горестный стон.
Если я все правильно поняла, то неудивительно, что у Натаниеля было такое странное выражение лица, когда он застал меня на четвереньках в библиотеке. Почему сразу не связала все воедино? Негодование, толика обиды, чувство вины — все слилось воедино. Вдобавок заворчала совесть, давила на грудь неподъемной гранитной плитой. Хотелось укрыться, не столько от Дариела, сколько от самой себя. Или же повернуть время вспять.
— Мне пора, — проговорила я дрожащим голосом и направилась к выходу, чувствуя на себе испытующий взгляд декана.
— Спокойно ночи, Лилит, — донеслось в спину.
— И вам того же, — отозвалась, не оборачиваясь, и едва ли не бегом устремилась к двери, которая к тому времени была уже не заперта.
Впрочем, в выделенные мне покои я также попала на этот раз без проблем. Первым делом выудила из лифа флакон с остатками кофейной настойки, открыла ее и попробовала всего одну каплю. Вкус разительно отличался, не имел ничего общего с бодрящим напитком и больше напоминал кленовый сироп. Но как? Едва увидела кувшин с водой, и одной загадкой стало меньше. Клементина. Больше было некому такое провернуть. Хороша актриса, ничего не скажешь. Однако Дариел превзошел всех в мастерстве игры. Зачем ему это понадобилось? Зачем поцеловал меня?
Я ходила по комнате, нарезая круги и прикасаясь пальцами к вискам. От неустанных попыток переосмыслить произошедшее жутко разболелась голова, в которой царил кавардак. Губы по-прежнему горели, напоминая о том, что следовало забыть. Но разве это возможно?
Меня мучил один и тот же вопрос: почему я не оттолкнула брюнета, когда представился шанс? Неужто помутился рассудок? Другого более-менее вразумительного объяснения своему поведению я не нашла. А память, как назло, подкидывала все новые пикантные подробности случившегося. Вот что он теперь обо мне подумает?
Устав заниматься самобичеванием, переоделась в ночную сорочку и забралась в постель. Повертевшись около получаса, выпила чайную ложку снотворного, оставшегося от первого визита лира Толлена, и быстро погрузилась в крепкий сон.
3 дня
Утро не принесло облегчения. Поход в столовую превратился в испытание. Каждый шаг, приближающий меня к встрече с магом, давался с большим трудом. У двери я задержалась на пару мгновений, распрямила ссутуленные плечи, набрала побольше воздуха в легкие и ступила в светлое помещение. Во главе стола восседал хозяин дома с газетой в руке. Услышав мое приближение, мужчина поднялся, поприветствовал меня, дождался, пока я займу место возле него и как ни в чем не бывало вернулся к чтению. Вдруг для него наш поцелуй не имел никакого значения? Может, не видел в нем ничего особенного?
Весь день я думала об одном и том же: отправиться ли к Дариелу в кабинет, поговорить о событиях вчерашнего вечера, или не стоит? Однако перед ужином мужчина и сам заглянул ко мне, чтобы сделать перевязку. Едва он опустился передо мной на колено, я заговорила:
— Как вы догадались обо всем?
Декан оставил в покое хлопковую ленту, поднял голову и сосредоточил на мне все внимание. Его лицо вновь оказалось
— Это было нетрудно. Насколько успел заметить, ты не останавливаешься на полпути, если что-то задумала. Перед отъездом лира Толлена я перекинулся с ним парой слов. Он поведал о твоей просьбе. Сложить два и два не так-то сложно. И на будущее — напоить меня практически невозможно. Разве что насильно. Я хорошо различаю вкусы и алкоголь непременно почувствую. У меня от него пощипывает язык, — Дариел склонил голову набок. В черных глазах плясали веселые искорки, но они заметно потемнели, едва его взгляд устремился к моим губам. — Тебе до сих пор не дает покоя моя непереносимость алкоголя?
Я без промедления кивнула. Немного помолчав, брюнет еле слышно проговорил:
— Хочешь узнать правду?
От низкого тембра по телу пробежала приятная волна дрожи. Казалось, он снова затевал игру.
— Хочу… — и это был ответ сразу на два вопроса.
— Все довольно-таки просто: стоит мне выпить даже четверть рюмки, как я почти сразу теряю сознание. Чем больше доза, тем дольше я нахожусь в беспамятстве.
— Получается, вы напились тогда, чтобы забыться, — я говорила о первом дне нашего испытательного срока, но Дариел прекрасно все понял и без уточнения.
— И это тоже. В порыве злости и отчаяния я мог совершить необдуманный шаг, погубить все, что создавал долгие годы, только бы пойти наперекор отцу. Поверь, я не собирался тогда никуда уезжать. Но едва вышел из гостиной, понял, что не могу вернуться. Поэтому поехал к Малкому, оказавшемуся к тому моменту уже дома, пропустил с ним несколько рюмок абсента и погрузился до раннего утра в забытье.
Он протянул руку и очертил пальцами мой подбородок. Я судорожно вздохнула, борясь с желанием вновь ощутить вчерашний ураган эмоций, сметающий на своем пути все остатки здравого смысла.
— Если вы знали, что я собираюсь вас напоить, почему не остановили меня? Зачем устроили весь этот фарс?
Дариел склонил голову набок, раздумывая над ответом. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем он произнес:
— По многим причинам.
— Не поделитесь? Хотя бы одной, основной.
Я надеялась, что доверительные отношения, установившиеся между нами в данный момент, прольют свет на случившееся. Манящие губы декана изогнулись в загадочной улыбке.
— Только в обмен на твое признание.
— Это не честно, — без промедления возразила я, ощущая, что приближается момент покаяния.
— Разве? У тебя есть ко мне вопросы, у меня — к тебе. Я даже готов дать три ответа взамен на два твоих. Так пойдет?
— Не очень, но согласна. Тогда я первая.
— Договорились.
— Повторюсь: зачем устроили спектакль, если уже знали обо всем? Почему не остановили меня?
— Хотел поцеловать тебя, показать, от чего ты не единожды отказалась, убедить, как хорошо нам может быть вместе. И мне представился удобный случай списать свой поступок на непереносимость алкоголя.