Как пальцы в воде
Шрифт:
Такие изменения атмосферы мне не понравились, но изменить это обстоятельство мне не представлялось возможным. Поэтому, усевшись за стол, я стал заниматься тем, что мне было посильно. Несколько раз просмотрел записи скрытых видеокамер, установленных в нескольких местах кладбища и церкви, но ничего криминального обнаружить мне не удалось. Хотя посидев пару минут с закрытыми глазами, пытаясь ни о чем не думать, я все же смог уловить одну неопределенную странность. Какая-то деталь, возможно, мелочь зацепила мое подсознание, но мозг пока не мог ее «увидеть». Может, это и неважно, но я привык все проверять. А для этой цели мне
Взглянул в окно, я с удивлением обнаружил, что дождь уже закончился. Погрузившись в работу, я этого даже не заметил, что меня несколько огорчило, но несильно, потому что мой мозг, определив для себя новую загадку, вспрыснул в кровь порцию адреналина; и, вскочив, я стал мерить комнату шагами, ощутив, как энтузиазм и азарт разогрели меня, окатив горячей волной приятного возбуждения.
Мое состояние передалось и Шарлотте. Она очаровательно, как-то особенно улыбнулась, лукаво прищурив глаза, но ничего не спросила, а молча сделала для меня чашку кофе. Перед этой девушкой мне было не стыдно проявлять свою щенячью радость.
Выпив кофе и подмигнув на прощание Шарлотте, я накинул «дежурную» легкую курточку, захватил зонт, забытый мною месяц назад, пластиковый пакет, несколько бумажных салфеток и вышел из приемной. В ожидании лифта я продолжал думать о Шарлотте и о том, как мне с ней все же повезло: девушка правильно догадалась о моих дальнейших планах, поэтому и не стала задавать вопросы, суеверно боясь спугнуть свои да и мои надежды на возможное интересное дело. (Есть у меня одно (?), не очень хорошее качество: воодушевленный какой-либо новой идеей, я могу потухнуть, не успев разгореться.)
Обогнув округлый фасад здания, я направился через парк к городскому кладбищу. Мне намного лучше думается при неспешной прогулке на свежем воздухе, поэтому я направился к озеру, рассудив, что прибыть к месту вечного упокоения еще как-то успею. Надеюсь, что небеса меня тоже пока не торопят.
После прошедшего дождя стало чуть прохладнее, но дискомфорта я не ощущал. Влажный воздух приятно бодрил, и желания ускорить шаг у меня не возникало.
В парке в это время дня было малолюдно. Симпатичная молодая девушка и спортивного вида юноша оживленно что-то обсуждали, ничего не замечая вокруг себя. Влюбленная парочка излучала такой поток счастья, что мне даже удалось к нему слегка прикоснуться. Несколько собачников выгуливали своих разнокалиберных питомцев.
Гуляя по дорожкам парка, я наслаждался великолепием окружающей красоты, в который раз мысленно отмечая, насколько же природа совершенна, все в ней органично, и эту гармонию можно наблюдать в любое время года. Начиная с конца весны и до средины лета в парке, под ажурной тенью сосен, происходит волшебство цветения рододендронов. Чтобы описать буйство красок этой лавины цветочной пены необходим особый талант, а уж передать чудесный букет ароматов… просто невозможно, этот благоухающий океан опьяняет тонко и упоительно. Что может сравниться с такой силой эмоционального воздействия на человека, кроме музыки, конечно? Сейчас же здесь царила атмосфера зрелого лета, но уже несколько уставшего от активного и жаркого времени.
Спускаясь к Хрустальному озеру, я все еще размышлял об устройстве мироздания, хотя меня должны были волновать совершенно земные задачи. Усилием воли мне удалось направить движение
Зеркальная стальная гладь озера искаженно отражала желтоватые облака, вяло плывущие по голубому небу. Но постепенно облачность рассасывалась, и выглянуло пока бледное и робкое, но подающее надежды солнце. По контрасту с этой картинкой на водной палитре озера яркими мазками выделялось семейство диких уток, активно добывающих себе на завтрак более мелкую и пассивную озерную живность.
Садовые скамейки были мокрые после дождя. Но меня это не испугало, салфетками вытерев деревянную поверхность лавки и положив на нее пластиковый пакет, я чуть нивелировал возможные неприятные ощущения и уселся на скамейку неподалеку от утиного домика. Хотя это был все же опрометчивый шаг с моей стороны, потому что рядом рос огромный дуб, ронявший время от времени тяжелые, мокрые листья и орошая меня застрявшим в его кроне дождем. Лень было искать более сухое место, тем более зная, что здесь, у озера, я его точно не найду. Глядя сквозь ветви плакучих ив на водную серебристую амальгаму, я пытался схватить промелькнувшее в моей голове расплывчатое воспоминание, явно связанное с тем смутным подозрением, которое возникло у меня при просмотре видеозаписей городского погоста.
Вдруг сзади раздался хруст веток и шелест листьев. Оглянувшись, я увидел двойника собаки Баскервилей, во-всяком случае, знаменитый персонаж детективной повести мне представлялось именно таким.
Огромный черный дог, размером с хорошего теленка, не мигая, уставился на меня. Я замер в немом восторге. Горделивая осанка, мощь и красота пса произвели на меня неизгладимое впечатление. Все в нем было гармонично и соразмерно: рост, сила и элегантность. Не зря говорят, что дог – Аполлон среди собак.
«Аполлон» был настроен явно дружелюбно, но смотрел откровенно изучающе.
Боковым зрением я увидел спешащую к нам светловолосую девчушку, лет десяти.
– Сэр, не бойтесь! – звонким голосом прокричала она. – Амадей добрый! Он филантроп!
– Вуф! Вуф! – низким, полнозвучным лаем подтвердил «филантроп» это смелое утверждение, наклонив набок породистую морду.
– Я и не сомневаюсь! – ответил я, лучезарно улыбаясь Амадею, надеясь, что буду им понят правильно.
Кобель подошел ко мне поближе. Чуть наклонившись, я отважно подал псу руку, хотя совершенно не был уверен в правильности своего поступка, в тот момент совершенно позабыв о «собачьем» этикете. Пес тоже не стал размышлять о таких мелочах, обрушив огромную лапу на мою ладонь. Затем он аккуратно обнюхал мои кроссовки и, очевидно, решив, что я не представляю опасности для его хозяйки, уселся в трех футах от меня, вполне удовлетворенный проведенной работой, но все же толика настороженности оставалась в его умных блестящих глазах.
– А почему Амадей? Он сочиняет музыку? – попытался пошутить я, сразу сообразив, что попытка получилась грубоватой и далеко не остроумной.
– Вы напрасно иронизируете! – обиженно заметила девочка. Музыку сочиняю я, а Амадей ее чувствует.
– Аа, – понятливо прокомментировал я. – Какой необычный пес. – Лесть прозвучала несколько фальшиво, но у меня совершенно не было опыта в сочинительстве подобного рода комплиментов.
– Ну, в этом я, пожалуй, с вами соглашусь, – серьезно ответила девчушка и, чуть помолчав, заключила: – Вы наблюдательный.