Как пальцы в воде

Горлова Виолетта

Стояло великолепное утро. На западе еще виднелись тучи, но остальное небо сияло радостной голубизной. Природа ожила после ночного дождя и, казалось, осень ее совсем не испугала.

Я направился в свой офис по одной из аллей парка. Погода была настолько упоительной, что мне совсем не улыбалось сидеть в закрытом помещении. И я уже решил для себя: пару часов, а то и меньше мне будет достаточно для обсуждения с Шарлоттой текущих дел.

Дорога к деловому центру города, где на тринадцатом этаже высотной башни делового центра «Олимп» располагались мои небольшие владения, занимала минут пятнадцать неспешной прогулки.

Административно-торговый центр по своему архитектурному решению напоминал колбу, увеличенную до размеров высотного здания. Впрочем, такой выбор вполне оправдан и символичен – химия для жителей Тауэринг-Хилла и других ближайших городов графства –

далеко не абстрактная наука. В тридцатых годах прошлого века лорд Ричард Старлингтон, профессор биохимии, стал основателем медицинской школы и химико-фармацевтического университета, а сэр Уильям, его сын, перевел дело отца на более прагматичные рельсы, создав компанию «Старлинтон энд Парк», и заложил строительство Колбы. Заканчивала возведение этой фантастической конструкции его невестка Элизабет Старлингтон, которая не могла не внести в этот шедевр архитектурной мысли свои дополнения, построив поблизости этой высотки развлекательный комплекс «Эйфория», состоящий из нескольких зданий сферической формы, соединенных между собой стеклянными переходами (подразумевается часть пептидной цепочки эндорфина – гормона радости). Кроме того, при строительстве этого комплекса был применен особый бетон, привычные представления о котором недавно были разрушены немецкими специалистами, добавившими в бетонный состав оптическое стекловолокно. Получился материал с неожиданным для бетона свойством – прозрачностью, при этом он не утратил своих обычных механических и физических свойств. Поэтому наша Колба, облицованная прозрачными бетонными плитами, выглядела невесомой, да и весь этот уникальный комплекс смотрелся очень впечатляюще: будто картинка из какого-то фантастического фильма в стиле Люка Бессона. Когда я в первый раз увидел макеты «Олимпа» и развлекательного «дополнения», то не был особо удивлен решением миссис Старлингтон: несколько эпатажно, претенциозно и провокационно, но совершенно в ее вкусе. Хотя мне тогда казалось, что воплотить в жизнь такой архитектурный замысел весьма сложно. Но для этой женщины, похоже, не было и нет ничего невозможного. Весь этот центр стал визитной карточкой нашего городка, не так давно сделавшего ставку на получение статуса круглогодичного туристического курорта.

В просторном и уютном холла центра было малолюдно: рабочий день давно начался. Но с некоторыми знакомыми мне удалось перекинуться парой приветственных фраз.

Прикоснувшись к электронному датчику своей прокси-картой, я прошел сквозь раздвинувшиеся передо мной тонированные двери. И через пару минут стеклянная капсула лифта взметнула меня на тринадцатый этаж башни. Прошагав по светлому широкому коридору, с некоторым волнением я открыл ореховую дверь своего офиса.

Сидевшая в небольшой приемной перед открытым ноутбуком, Шарлотта Денч, моя секретарша и верная помощница, быстро вскочив, тепло поздоровалась со мной, не скрывая радости от моего появления. Я подошел к ней и нежно поцеловал ее в щечку.

С этой девушкой мне вообще очень повезло; природа наделила ее теми качествами, которыми, как мне кажется, и должен обладать отличный административный помощник: ненавязчиво и тонко предвосхищать желания своего босса (интим исключен), и, безусловно, профессионализм во всем остальном. Вполне заурядная внешность Шарлотты в силу ее обыденности, не отвлекает ни меня, ни других немногочисленных моих сотрудников от работы. Мисс Денч знает об этом и, будучи девушкой умной, принимает факт своей внешней тривиальности нормально, твердо стоит на ногах, не витая в мечтах о славе кино-теле или какой-либо другой звезды. Но в ней имеется еще один очень важных плюс: Шарлотте чудесным образом удается избежать привычной составляющей такого рода работы – влюбленности в своего босса, а в силу этого – и некоторого заискивания перед ним; впоследствии такой процесс может перерасти в легкий служебный флирт с дальнейшими банальными и анекдотичными ситуациями вроде «аэробики» на столе, диване… и так далее, на сколько хватит фантазии, умения и сил по претворению в жизнь бессмертного учения камасутры. Моя заслуга в отсутствии таких сомнительных радостей – приверженность некоторым, почти религиозным постулатам: не лезть в петлю самому и очень сильно сопротивляться, если у кого-нибудь возникнет желание набросить мне ее на шею. У моей помощницы такого желания, по всей видимости, не возникало, хотя, не исключено, что она его тщательно скрывала, прочувствовав мое отношение к этому вопросу. Как бы то ни было, у нас сложились замечательные деловые отношения, доверительные, но без фамильярности.

Выглядела Шарлотта этим утром привлекательней,

чем обычно. Еще недавно, месяц назад, внешне она напоминала мне не самую хорошую копию Рене Зельвегер в одной из ее очень известных ролей. За время моего отсутствия мисс Денч заметно похудела, что не могло не польстить моему мужскому самолюбию (с чего я взял, что она худела ради меня?). Конечно же, девушка похорошела ради какого-то другого мужчины или даже для себя, тем не менее меня не могла не порадовать такая метаморфоза: весьма приятно, когда твой взгляд получает удовольствие от такой, гармоничной, картинки. Впрочем, иногда я рассуждаю по-другому, но только по той причине, что из всего стараюсь извлечь для себя плюсы.

Новая прическа девушки открывала лоб, пряди темно-русых волос слегка прикрывали несколько широкие скулы округлого лица. Брючный костюм цвета опавшей листвы хорошо сидел на ее ладной фигурке. Серо-зеленые глаза были подкрашены как-то иначе, но в чем заключалось новизна макияжа, я не понимал да и не собирался вникать в такие мелкие детали.

За кофе Шарлотта рассказала мне о всех текущих делах, которых оказалось не так много, в основном они касались проведения несложных анализов, но одно дело стояло отдельно. И я обратил на него особенное внимание, во-первых, оно в какой-то мере предполагало небольшое расследование, во-вторых, просьба исходила от нашего священника Джейсона Коварта; а я считаю, что не по-христиански отказывать в помощи церкви и полиции. Нашего викария я уважал безмерно и был рад оказать ему услугу. А дело состояло в следующем.

Полторы недели назад сторож городского кладбища показал священнику пару могил, которые кто-то пытался как-то странно осквернить. Невдалеке от одной надгробной плиты были вырваны несколько кустов плюща и мака, а у подножия другого памятника, в нескольких местах, был немного разрыхлен верхний слой почвы. Я не стал спрашивать у Шарлотты, откуда известно, что речь идет о плюще и маке. Зная нашего сторожа, живущего рядом с кладбищем, и особенно о его приверженности к своей работе, сомневаться в таком выводе не приходилось. Вчера Фрэнк уже упоминал об этом деле, на прошлой неделе он установил скрытые камеры наблюдения, но подобное хулиганство больше не повторилось, так что в последние дни обстановка на погосте, как доложила Шарлотта, вполне располагала к тихому, пассивному отдыху. Выслушав свою помощницу, я зашел в лабораторию поздороваться с лаборантами Скоттом и Норой. (Сегодня у них не было сложных анализов, поэтому они работали в обычной препараторской.) Вчерашние студенты оказались добросовестными сотрудниками, относящихся к своей работе ответственно и с огромным интересом.

Оказавшись в просторном помещении, разделенном стеклянными стенами, в одном из отсеков я увидел, как Скотт бесшумно скользил в мобильном кресле вдоль длинного белого прилавка, работая одновременно на нескольких компьютерах. Увидев меня и приветливо улыбнувшись, он поприветствовал меня взмахом руки и сразу же углубился в изучение разноцветных узоров, веселой мозаикой украсивших монитор. Голубоглазая блондинка Нора, на миг оторвавшись от микроскопа и доброжелательно улыбнувшись, громко произнесла: «Привет, Марк! Рада тебя видеть!» и вновь с озабоченным видом приклеилась к окуляру. Мне импонировала такая сдержанность: в лаборатории не уместны пространные разговоры.

Возвратившись через приемную в свой кабинет, я подошел к окну и с удовольствием окинул взором привычный живописный пейзаж за стеклом, порадовавшись своему возвращению к работе.

Интерьер моего офиса неплохо совмещал деловой стиль с комфортом, кроме того благодаря усилиям наших девушек он стал очень уютным: ореховая мебель светло-палевых тонов, обитые бежевым арпатеком офисные кресла и стулья на фоне стен оливкового цвета, горшечные растения, не устающие радовать меня своим цветением (еще одна заслуга Шарлотты).

Усевшись за письменный стол, я включил офисный ноутбук и стал просматривать свою почту и другие рабочие материалы, скопившиеся за время моего отсутствия. Поработав часа полтора, я почувствовал легкую усталость и, потянувшись, встал из-за стола и вновь подошел к окну.

Стоя у большого прозрачного периметра, я задумался, но это не помешало какой-то частью моего сознания наслаждаться открывающимся видом: безмятежной гладью озера, морским побережьем, утопающими в зелени садами и парками, ажурными мостами, церковным шпилем, аккуратными коттеджами и особняками… Но буквально через пять минут погода решила вспомнить свои летние капризы. Быстро и неожиданно небо затянулось темными тучами, решившими освободиться от своей ноши, и крупные капли дождя забарабанили по крыше и стеклу башни.