Как пальцы в воде

Горлова Виолетта

Глава 14

Миссис Таунсенд открыла дверь особняка своим ключом-карточкой. Сегодня она пришла чуть раньше, чем обычно. В последнее время пятидесятилетняя женщина страдала от бессонницы, но снотворное принципиально не принимала: бороться с наступающим климаксом лучше при помощи гормональных средств, хотя визит к гинекологу-эндокринологу Стелла откладывала, но не только потому, что процедура осмотра не обещала приятных ощущений, а еще и по причине технической сложности ее выполнения: несмотря на свою подвижность, женщина обладала несколько массивными бедрами и очень стеснялась этого. Вздыхая и мысленно уговаривая себя не комплексовать по поводу лишнего веса, она взглянула на напольные часы, стоящие в сумрачном холле. Не успев еще как следует рассмотреть положение стрелок на золотисто-бежевом циферблате, миссис Таунсенд услышала, что часовой механизм громогласно

объявил половину девятого. Это было немного неожиданно для нее, обычно она приходила чуть позже, и никогда еще не очень приятный, оглушительный бой курантов не раздавался так близко от ее ушей. Женщина вздрогнула. Не было еще девяти часов, и в это время журналистка обычно работала либо в своем кабинете на втором этаже, либо в гостиной – на первом. Если мисс Кэмпион не было на первом этаже, миссис Таунсенд поднималась в кабинет – поздороваться. В бассейне Лора занималась обычно до восьми утра, иногда она отдыхала на третьем – в зимнем саду; когда же журналистке приходилось уезжать – всегда предупреждала прислугу об этом.

Странно, но этим утром Стелла нигде не могла обнаружить свою хозяйку. Обойдя практически весь дом, запыхавшаяся женщина все же заглянула в бассейн. Здесь было тихо и спокойно: застывшие в различных позах аллигаторы привычно скалили свои зубы. Что-то подтолкнуло миссис Таунсенд подойти поближе к бортику бассейна. Почувствовав неприятное волнение, женщина интуитивно не стала смотреть вниз, а, механически запрокинув голову к верху, боязливо взглянула на зеркальный потолок.

Утренние лучи октябрьского солнца, проникая сквозь цветные стекла витражных окон, прорезали неподвижную голубую гладь бассейна, мерцая по водной поверхности россыпью блестков.

Светло-голубой купальник мисс Кэмпион почти сливался с водой, поэтому казалось, что части загорелого стройного тела покоятся на дне бассейна сами по себе: длинные ноги, изящной формы руки и голова, обрамленная каштановым, слегка колыхающимся ореолом густых волос, похожим то ли на бурые водоросли, то ли на какой-то фантастический цветок.

Было все же утро, поэтому еще никто, кроме прислуги, не хватился мисс Кэмпион. Но Лоре было уже все равно; хотя, кто знает, что происходило с ее душой в тот момент, когда она физически перестала себя ощущать? Сожалела ли женщина о безвременной кончине своей материальной оболочки, родной, привычной, не всегда послушной, но умной, трудолюбивой, страдающей и… живущей? Ведь даже к старому платью испытываешь какую-то теплоту и сожаление, когда его приходится выбрасывать. Как же тогда быть с мертвой, бездыханной плотью, еще совсем недавно казавшейся неотделимой от человеческой личности, – молодой, находящейся в отличной форме и возрастном периоде для радостного и счастливого бытия, творчества, любви?.. Незаконченные дела, невыполненные обещания, несбывшееся надежды, нереализованные желания… Наступил короткий, конкретный миг, и все человеческое будущее перестало существовать для счастливой до того момента женщины. Возможно ли, что она будет более счастливой в другом мире? Только вряд ли кто-то из живущих сможет узнать об этом…

В зеркальном части потолка миссис Таунсенд ничего толком рассмотреть не смогла, но, когда она опустила голову – увидела синий махровый халат Лоры, небрежно брошенный на светло-зеленый шезлонг, рядом с которым стояли и ее кожаные сланцы. Стелла не была глупой и, чтобы связать несколько моментов и деталей в логический вывод, ей потребовалось пару секунд. Она не смогла сдержать вопль ужаса, но зрелый возраст и немалый опыт пережитых стрессов помогли ей взять себя в руки, удержав от паники и необдуманных действий. Плавать миссис Таунсенд не умела, тем более ей и так было понятно, что с помощью уже можно не спешить. Насмотревшись детективов, женщина знала, что лучше ничего не трогать и сразу вызвать полицию. Она поймала себя на мысли, что не удивилась произошедшему, давно предчувствуя беду, и даже неоднократно предупреждала Лору об опасности ее хобби. Миссис Таунсенд была убеждена в том, что все предметы имеют свой энергетический заряд, тем более – игрушечные чудовища… Это они создали в доме отрицательное поле, негативно влияющее на человеческую психику и, безусловно разрушая ее. То-то мисс Кэмпион после своего возвращения была временами какой-то странной, пугливой и заторможенной.

Миссис Таунсенд, воспользовавшись своим мобильным телефоном, позвонила в Службу спасения и четким, ровным голосом рассказала о случившемся. Все, чем она могла помочь застывшему неодушевленному телу, недавно принадлежавшему молодой и красивой женщине, огорченная дама сделала.

* * *

До десяти у меня еще оставалось немного времени. Быстро просмотрев электронные сообщения и ничего

интересного для себя не обнаружив, я взял свой рабочий блокнот и, открыв в нем новую страницу, стал чертить еще одну схему произошедших с Лорой событий, но под другим углом зрения (спасибо Кристиану и его гербарию!), пытаясь применять технику латерального мышления. На черчение у меня ушло чуть более пятнадцати минут, но результат примитивного рисования превзошел все мои ожидания: за короткое время неплохой урожай нужных мыслей! Возвращение капризного озарения исправило мое настроение, и я почувствовал прилив сил и бодрости. А вскоре меня уже вновь переполняло азартное возбуждение и решимость незамедлительно проверить свою «ночную» версию (все последние догадки неплохо укладывались в ее логическую канву). То, что сама Лора просила меня больше ничего не выяснять, не очень-то меня останавливало. В этот раз предполагаемое мною расследование уже не требовало слежки за женщиной и ее любовными встречами. Все было так просто!

Взглянув на часы, я обнаружил начало одиннадцатого. Мне было известно, что в это время Лора обычна доступна для телефонного разговора, хотя меня в большей степени интересовал разговор с миссис Таунсенд, ее прислугой.

От возбуждения и азарта, я не находил себе места. Казалось, пелена, так долго скрывавшая от меня очевидное, наконец-то спала с моих зашоренных глаз. Но проведенная аналитическая работа выдала мне несколько дополнительных объяснений произошедших событий и, чтобы выделить верную – необходимо было выяснить историю с шоколадным пятном, когда-то оставленным мною на упаковке со стевиозидом.

Однако мой звонок Лоре вмиг разрушил всю выстроенную мною логическую цепочку, разбросав ее звенья в моей голове, как бочонки в игровом барабане. Поначалу я выслушал: «… абонент временно не доступен», а когда я позвонил миссис Таунсенд (ведь мне нужна была именно она, а номера телефонов своих помощников мне дала Лора, когда я проверять ее подозрения насчет слежки), то услышал от нее, что журналистка утонула в собственном бассейне!

Я не сразу вник в смысл сообщения и только с некоторым опозданием смог понять, что трагические обстоятельства внесли жестокую коррекцию в мои планы, предварительно сняв с повестки дня и все страхи мисс Кэмпион. Время и пространство, казалось, остановились для меня на витке какой-то спирали, вместе с ними на полпути своего бега застыли и мои мысли. Нарушила картину этого «ледникового периода» Клео, неслышно подплыв ко мне и настойчиво промурлыкав. Сковавшее меня поле другого измерения враз рассыпалась, но его осколки, видимо проникли в мой мозг, оставив в нем зияющую рану, от которой хотелось выть. Еще несколько минут я был не в состоянии что-либо делать, но потребности другого живого существа, за которое я в ответе, заставила меня действовать. Mia tristeza es mia y nada mas; моя печаль – это моя печаль, кошка-то в чем виновата? Почему кто-то должен расплачиваться за мои ошибки?

Мне неоднократно приходилось читать, что героя «затопило острое чувство вины», признаться, я всегда считал такого рода выражения несколько преувеличенными. И сегодня я понял, что эта фраза не может отразить и толику моих чувств. Ядовитый спектр ощущений безысходности, горя, тоски… – кошмарное состояние, когда знаешь, что мог повлиять на благополучный исход какого-либо дела, но из-за того, что не воспринял его с должным, серьезным, подходом, и случилось несчастье… которое уже не исправишь! Я не смог помочь, и моя неспособность привела к трагичным последствиям!

Что можно сделать, когда обычное, относительно комфортное состояние души и сознания вдруг начинает трансформироваться в какую-то пронзительно стонущую субстанцию? Как прекратить этот внутренний безмолвный вой, когда уже не помогают никакие логические доводы и веские аргументы? Это абсолютное, вселенское чувство вины подчиняет себе все мысли, чувства и эмоции… оно не знает никаких преград, охватывая для своих прожорливых целей все закоулки разума. Чтобы не сойти с ума, есть только один выход – не поддаваться панике самобичевания. Да, немного цинично или парадоксально, но по-другому нельзя. Прочность черепной коробки – утопия, если сознательно не противостоять внутренней энтропии хрупкого разума.

Известный афоризм, что у каждого врача есть свое кладбище, как мне кажется, нуждается в продолжении: после слова «врача» следовало бы поставить многоточие. И этот эвфемизм правдиво отражает уязвимость и трагическую статистику других специальностей, хотя на этой важной особенности многих профессий редко делается акцент. Что ж, сегодня и для меня настал момент открытия «собственного кладбища». И если мне вообще нельзя было избежать этого обстоятельства, то факт, что его первой жертвой стала Лора Кэмпион – особенно нестерпим для бестолкового детектива Лоутона.