Как понравиться маньяку

Климова Юлия

Кочкин еле сдержался, чтобы не заткнуть уши, а Капитолина Андреевна вжалась в стул.

Ларочка подхватила баян, закинула на плечи сальные лямки, отправила в рот жирный кусок курицы, тщательно прожевала, вытерла губы рукавом, икнула, хлебнула из пиалы вина и затянула очередную частушку:

Мой любимый атаман

Притащил свою маман.

Буду с ней теперь дружить,

Хотя проще придушить.

Глава 11

Если вы решили составить завещание, не забудьте указать в нем следователя, поверьте, он это оценит.

Утром Максим Григорьевич,

чувствуя острую боль в висках и такую же острую боль в зубе, тщательно умылся холодной водой. Вспомнил вчерашний вечер, массовика-затейника Ларочку и умылся еще раз. Быстро собрался и поехал в магазин «Коллекционер».

– А я опять к вам, – сказал Кочкин, заходя в кабинет директора.

Лидия Андреевна оторвала взгляд от падающих на экране компьютера фигурок тетриса и мысленно попрощалась с так и не установленным мировым рекордом.

– Здравствуйте, у вас появились еще вопросы? Буду рада помочь.

Кочкин придвинул свободный от коробок стул к столу и сел. В кабинете царил беспорядок: у двери стоял ящик со всевозможной обувью, а оранжевые и синие коробки громоздились повсюду.

– Ремонт или переезжаете? – поинтересовался Максим Григорьевич, вынимая из кармана свой любимый блокнот и ручку.

– Ох, – махнула рукой Лидия Андреевна. – Вчера пришлось магазин закрыть. Мало того, что кто-то нарушил проводку, из-за чего в двух залах не было света, так еще и трубу прорвало, подсобные помещения затопило, и пришлось размещать обувь везде, где только можно.

– Многовато напастей, вам не кажется это странным?

– А что же тут странного, – пожала плечами Лидия Андреевна, – всякое бывает. Я раньше в магазине бытовой техники работала, так там и пожар как-то случился, и нападение. Пьяница ворвался в зал пылесосов и воздухоочистителей и, размахивая куском трубы и бутылкой водки, потребовал двести сорок пять рублей наличными и три тонны мелкой рыбы для Патагонских пингвинов, живущих на субантарктических островах.

Максим Григорьевич улыбнулся, представляя себе эту картину, и спросил:

– Но вы же сами сказали, что кто-то нарушил проводку. Вы не хотите узнать кто?

– Думаю, сделать это невозможно: щиток на улице, его разбили. И как только люди не боятся, что их током ударит, не понимаю. Подростки, наверное, а какой с них спрос? Никакого.

– А камеры в вашем магазине имеются?

– Да, две на улице – они направлены на подъезд, и в каждом торговом зале тоже по две.

Мысли в голове Кочкина зашевелились: если просмотреть километры пленки, то, возможно, удастся разглядеть человека, который портит обувь. Хотя с тех пор, как уволился Курочкин, прошло много месяцев, и вредитель, забросив свое пакостное занятие, мог перейти к более страшным злодеяниям…

– А могу я посмотреть записи? – спросил Максим Григорьевич.

– Конечно, вам за какой день?

– За все.

– Мы сохраняем записи только за два последних дня, вчера магазин работал только до обеда, так что кассет наверняка немного, – сказала Лидия Андреевна и стала набирать номер охраны. – А вы, извините, почему этим интересуетесь?

– Кажется, у вашего магазина есть недруг, хочу поймать его за руку, – ответил Максим Григорьевич. Он был ужасно разочарован: надежда, что кассеты помогут при расследовании, трещала по швам. На пленке были запечатлены только полтора дня

работы магазина, а это очень мало, практически ничего. Вряд ли вредитель приходит каждый день, его бы тогда уже давно обнаружили.

– Недруг? Странно… Вроде бы никому ничего плохого мы не делаем, – брови Лидии Андреевны поползли вверх.

– А как насчет конкурентов?

– Обувь у нас недорогая, да и скидками стараемся баловать покупателей, но не думаю, что это кому-то мешает. По соседству обувных магазинов нет, только несколько точек на рынке, но там обувь еще дешевле… Не знаю… Даже если бы и были конкуренты, то вряд ли бы они стали портить нам проводку, не тот масштаб.

– Н-да… – протянул Кочкин, – вы правы, слишком мелко. Это больше похоже на работу одиночки. У вас есть постоянные клиенты?

– Наверное, но люди не так часто покупают обувь, один, два раза в сезон, так что вряд ли они примелькались. Хотя есть и те, кто любит просто прогуляться по магазинам, посмотреть, что к чему. Многие так отвлекаются от повседневных дел, чаще это женщины, но и мужчины в последние годы стали больше интересоваться одеждой и обувью. Жизнь, как говорится, не стоит на месте.

– А ваши сотрудники не замечали, что кто-то портит обувь, выставленную у вас в зале?

– Нет, – Лидия Андреевна опять была удивлена. – О таком мне никто не сообщал. Во время примерок случаются поломки, тут ничего уж не поделаешь, но чтобы специально… Может быть, мы просто не обращали внимания…

– Может быть, и не обращали, – сказал Кочкин. «А может быть, вредитель все же сменил занятие», – еще раз пронеслось в голове.

Разговор с приглашенными администраторами ничего не дал, они только разводили руками и клялись, что ситуация в залах находится под их неусыпным контролем и конечно же никто не может безнаказанно испортить туфли, сапоги или кроссовки. Максим Григорьевич кивал и очень в этом сомневался.

Удобно устроившись в комнате охранников, он закурил и стал смотреть выданные ему кассеты: женщины и мужчины суетились около полок, примеряли обувь, рассматривали вывешенные в центре залов сумки, счастливо прижимали к груди оплаченные покупки, изредка ругались и просто разглядывали товар. Через шесть часов у следователя болели глаза и вновь ныл зуб. Чудо не случилось – ничего интересного на кассетах не оказалось. Жаль, очень жаль. Максим Григорьевич покинул комнату охранников, размышляя, что теперь делать. Почему же маньяк-Телефонист так неравнодушен к магазину «Коллекционер»?

– Пока непонятно, – пробормотал Кочкин. Перешагнул через лужу, потер правую щеку и посмотрел на подъезд коричневого кирпичного дома с надписью «Ваш стоматолог». Нерв в зубе, чувствуя опасность, дернулся так, что у следователя от боли брызнули из глаз слезы.

Мысль, что надо идти к стоматологу, всегда повергала Максима Григорьевича в ужас. В сознании сразу мелькали пахнущее лекарствами длинное кресло и яркая лампа, излучающая муторный свет. Врач обязательно представлялся высоким, худым и лысым, с маленькими хитрыми глазками и тонкими злыми губами. В одной руке он непременно держал длинную ржавую иглу, а в другой – блестящие металлические клещи. Белый халат врача, забрызганный кровью, бесконечно притягивал взгляд и пугал еще больше. Вот такие занимательные фантазии начинали роиться в голове следователя при слове «стоматолог».