Как прелестна роза
Шрифт:
Не в силах разобраться в своих чувствах, наблюдала она, как Кейн скатился с нее на землю. Слезы все еще струились по ее щекам, нервы звенели, как натянутые струны. Кристал не знала, что и думать. Маколей Кейн — это же дьявол во плоти. Он самолично похитил ее и обращался с ней, как с рабыней. Но когда ее судьба оказалась в его руках, он спас ее, и это его благодеяние следует оценивать в пять раз дороже, потому что оно исходило от бандита, от человека, который по природе своей не может проявлять милосердие и сострадание.
Кейн сел на земле, случайно задев пальцами ее оголенное плечо в том месте, где было разорвано
Кейн с угрюмым видом повел ее к костру, подталкивая перед собой, как это уже не раз случалось за день. Они вышли на свет: она — потерянная и опустошенная; Кейн — на глазах у всех застегивая брюки и заправляя рубашку — самодовольный, упивающийся своей победой. Разбойники с удовлетворением взирали на них. Кайнсон, окинув взглядом фигурку девушки в разодранном платье, ее растрепанные волосы, ехидно произнес:
— А вот и веселая вдовушка.
Мужчины расхохотались. Все, кроме Кейна. Он бросил на Кристал непроницаемый взгляд и вновь занялся своим оружием.
Девушка села у очага, размышляя о том, что произошло. Ни о чем другом она и думать не могла. Мужчины начали укладываться спать, а один из разбойников принес из салуна грязную посуду, в которой относили ужин пассажирам дилижанса. Обрадовавшись, что у нее появилась возможность не сидеть без дела, Кристал собрала все оловянные миски, которые разбойники побросали там же, где и ели, осторожно сняла свои перчатки, чтобы кто-нибудь невзначай не увидел шрам на ее ладони, и принялась мыть посуду. Управившись, девушка вновь натянула перчатки и села у очага, утомленно прислонившись головой к каменной опоре.
За целый день у нее во рту не было ни крошки, она изнемогала от усталости. Но Кристал сейчас не думала ни о еде, ни о сне. Страх притупил в ней какие-бы то ни было желания тела; все ее органы чувств реагировали только на то, что происходило вокруг.
Разбойники один за другим постепенно засыпали, похрапывая на разные голоса. Сидя у очага, Кристал чувствовала на себе взгляд Кайнсона, который тоже уже лежал в своей походной постели. Прошло довольно много времени, и Кристал наконец-то осмелилась посмотреть в его сторону. У девушки отлегло от сердца: Кайнсон спал. Она с минуту обдумывала план, как бы ей незаметно ускользнуть в лес, когда все разбойники уснут, но потом выбросила эту мысль из головы. Неосуществимая идея. Кейн не позволит ей убежать.
Она наблюдала, как он раскатывает свою постель у задней стенки очага. Это было самое лучшее место во всем лагере. Кристал не была удивлена тем, что бандиты уступили Кейну этот уютный уголок у теплого очага, который мог потребовать для себя только самый авторитетный в банде человек. Но потом у нее екнуло сердце. Она вдруг поняла, что, возможно, Кейн решил лечь поближе к очагу, потому что собирался спать с женщиной. Она неотступно следила за каждым его движением. Кейн, нагнувшись, отвязал с бедер ремни, на которых держались его зачехленные револьверы, затем медленно отстегнул кобуру и, держа ее в одной руке, другой потянулся к Кристал.
Для девушки не явилось неожиданностью то,
Прошел час, а Кристал все смотрела на заднюю стенку очага. Ей было тепло, восхитительно тепло, так тепло, что она даже начала засыпать. Но она не заснула. Совсем рядом лежали револьверы, которые упирались ей в ягодицы. Кристал не давала покоя мысль о том, что она обретет свободу, если завладеет оружием Кейна.
Миновал еще один час. Кристал осторожно повернулась на бок, лицом к Кейну. Он дышал ровно и глубоко. Потихоньку, невыносимо медленно она стала подбираться ладонью к заветной цели и наконец нащупала рукоятку одного из револьверов. Гулкий стук ее сердца перекрывал доносившееся издалека завывание одинокого волка. Ее пальчик проник в спусковую скобу и замер на курке. Другой рукой девушка сжала кобуру и стала вытаскивать револьвер. Мужская ладонь накрыла ее запястье.
— Если продолжать поиски, миссис Смит, то наверняка что-нибудь там найдется.
Кристал не видела лица Кейна — было слишком темно. Он сжал ее запястье, она тихо охнула. Руку пронзила боль. Девушка выпустила револьвер и попыталась высвободить свою руку, но Кейн в наказание потянул ее чуть вниз, и Кристал почувствовала под ладонью что-то обжигающе-твердое.
Вскрикнув, она стала выдергивать свою руку. На этот раз Кейн разжал пальцы и, отпихнув ее, принялся перекладывать кобуру на другое место. Кристал поспешно сбросила с себя одеяло и попробовала встать на ноги, но Кейн рывком привлек ее к себе на грудь, придавив рукой, так что она даже не могла пошевелиться. Кобуру он все еще держал в руке. Револьверы упирались ей чуть ли не в нос, но добраться до них ей было не суждено.
Кейн долго не засыпал; Кристал чувствовала это по его дыханию. Она лежала в кольце его объятий, лишенная и возможности и желания двигаться, даже сквозь одежду ощущая жар его горячего возбужденного тела. Прошло довольно много времени, и вдруг в темноте прозвучал голос Кейна, тихий и удивительно ласковый:
— Тебя дома ждут дети?
— Нет, — едва слышно прошептала Кристал.
Кейн глубоко, вздохнул, как будто даже с облегчением. А потом погрузился в сон, так же мгновенно, как и пробудился. Так могут только разбойники.
Окутанная мраком ночи, Кристал перебирала в памяти события минувшего дня и то, как Кейн чуть не изнасиловал ее. Не желая того, вспоминала она, как он ерзал по ней, стонал, и, наконец, в ее ушах вновь зазвенел тот нечеловеческий, звериный выкрик, который, казалось, выплеснулся из самых недр его души. Кейн всколыхнул в ней чувства, которых она предпочла бы вообще не знать, и Кристал проклинала его за это, лежа в плену мускулистой, твердой как скала руки. Она еще очень долго не могла заснуть.