Как привыкнуть к Рождеству
Шрифт:
– Помнишь, как мы в последний раз были в Хворостовке?
– Это когда Ванька на второе утро приполз с фингалом под обоими глазами?
– Угу!
– усмехнулся Павел.
– Всего три года прошло, а кажется - целая вечность, - с грустинкой сказала Зинаида Антоновна.
Павел одним глотком допил "Чинзано", со вкусом затянулся.
– Как-то раз я, Артур и Регинка до утра отрывались на дискотеке в клубе. Регинка была в ударе - вытанцовывала так, что все вокруг глазели на нее, как на столичную
– Ну, она ведь четыре года на бальные танцы ходила.
– После дискотеки, по пути домой я сказал Артуру, что из Регинки наверняка могла бы получиться классная балерина, - Павел чуть помолчал.
– А он глянул на нее и говорит: "Больно сиськастая для балерины".
Зинаида Антоновна рассмеялась, легонько шлепнула сына по спине.
– Ладно, пошли. Перед гостями неудобно.
– Пошли, - Павел потушил сигарету и, идя за матерью, едва слышно запел: - Над Канадой небо синее, меж берез дожди косые...
– Дождь был лютый!..
– одиноко хохочущий Юрий Антонович сладко поежился.
– Платье у Катьки к груди прилипло... А соски-то!..
– Вот и Паша!
– почти крикнула пунцовая Илга Дайнисовна.
– От кого прячешься?
Павел и Зинаида Антоновна с грустной усмешкой глянули на все еще посмеивающегося в кулак Юрия Антоновича, переглянулись.
– От него не спрячешься, - хмыкнул Павел, садясь.
– Сейчас ни от кого не спрячешься, - сказал Артур, взял новую бутылку.
– Давай, братан, дябнем за нас, - он наполнил обе рюмки, косо глянул на отца.
– Будешь, батя?
Юрий Антонович кивнул.
– Половину.
– О'кей!
– посветлел Артур.
– Может, еще кому?
Женщины отказались.
– И правильно, - кивнул Артур.
– Путь эта рюмка будет чисто мужской. Вздрогнули?
После этой порции стало заметно, что Артур, в отличие от отца и брата, немного захмелел. Мало того, словно стремясь быстрее опьянеть, он и закусывать не стал.
– Интересно, - Елена Антоновна призадумалась.
– А что эстонцы пьют на Рождество?
– Пиво хлещут, - Артур поморщился.
– А закусывают квашеной капустой и кровяной колбасой.
– Жуть какая!
Глянув на брезгливо скривившихся теток, Павел развеселился.
– Кровопийцы - что с них взять?
В это время Юрий Антонович осмотрел стол и зафиксировал взгляд на коробке с пирожными.
– Шоколадные?
– Они самые, - кивнула хозяйка, приподнялась.
– Чайку?
Юрий Антонович протестующе помахал рукой, надкусил пирожное и, традиционно чавкая, пояснил:
– Шоколад с чаем не сочетается. А кофе я больше не хочу.
Артур в очередной раз потянулся к бутылке.
– Хватит, Артур!
– крикнула Илга Дайнисовна.
– Отвали.
– Ты как с матерью разговариваешь?
– грозно проговорил Юрий Антонович, но с вымазанным ртом выглядело это довольно
Артур брезгливо посмотрел на него, наполнил рюмку и тут же выпил.
– Чтоб им всем!..
Родители ошарашенно уставились на быстро пьянеющего сына.
– Ну, че вылупились?
– протянул Артур.
– Дайте хоть вмазать спокойно!
– Всему есть предел...
– Да знаю я свои пределы!
– раздраженно оборвал Артур отца.
– Ты за собой следи - извраще...
– Хватит вам, - встревожилась Зинаида Антоновна.
– Рождество ведь!
Артур победоносно глянул на отца.
– Слыхал?
Юрий Антонович побледнел от напряжения, но удержал эмоции в себе.
– А ты, Артур, не пей больше, - сказала Зинаида Антоновна.
– Я тебя очень прошу!
Племянник посмотрел на нее мутноватыми глазами, посопел и нетвердой походкой удалился из гостиной.
– Куда ты?
– забеспокоилась Илга Дайнисовна.
– В сортир!
– рявкнул сын уже из прихожей.
– Во бешеный!
– поразилась Елена Антоновна, скрестила руки на груди. Упиться, видите ли, не дали.
– Что с ним, Юра?
– спросила Зинаида Антоновна.
Юрий Антонович провел пятерней по макушке, облокотился на колени и, глядя в стол, тихо произнес:
– Не знаю. Но таким он бывает все чаще...
– Чего тут думать?
– воскликнула Елена Антоновна.
– С жиру бесится!
– Не лезь!
– процедила Регина.
– Ты что, не видишь, как этот бандюга со своими родителями?..
– Да заткнись же ты!
– Регина страдальчески закатила глаза.
– Хоть в праздничный день побудь человеком.
Елена Антоновна изумленно посмотрела на дочь и заговорила вдруг тише:
– Тоже мне праздник. Раньше были праздники - с парадами, демонстрациями. Юмористы по телевидению выступали...
– Дефицит выбрасывали, - с сарказмом добавил Павел.
– Вот именно, - кивнула тетка.
– Создавали праздничную атмосферу. А сейчас? Товаров море, да позволить себе люди ничего не могут. Сидят все по квартирам, друг на друга глазеют...
– Опять в толпу охота?
– с усмешкой поинтересовался Павел.
Елена Антоновна от него лениво отмахнулась, зевнула и глянула в окно.
– Салют-то хоть будет?
– Ты что?
– Илга Дайнисовна едва не выронила чашку.
– Рождество не Новый год!
– Я и говорю: скукотень.
Артур возвращаться в гостиную не спешил. Он сидел в темноте за кухонным столом с увесистым "ТТ" в руке, покачиваясь, отхлебывал из дорогой фляжки молдавский коньяк и изображал стрельбу по неведомой мишени за окном. Пистолет обошелся в три с половиной тысячи, он прикупил к нему кучу патронов, но не сделал еще ни одного выстрела. Раз пять уже порывался выбраться в тир и отвести душу, но никак не получалось.