Как пройти в Ётунхейм?
Шрифт:
– Он явился наконец?
– голос Сив звучал как ни в чем не бывало, причем обращалась она не к Агате, а, на этот раз, именно к нему.
– Донар - нет, а... он... словом, да.
Сив кивнула, и в следующую же секунду стала выглядеть так, как будто ни о чем не спрашивала, но вскоре не смогла сдержать улыбки. Эрнст изо всех сил сдерживался. чтобы не отпустить какое-нибудь замечание. Агата же тоже прекрасно понимает, в чем тут дело. Понимает ведь? И что она не кидается предотвращать рост рогов "защитника людей", интересно? Или Донар хоть и достоин восхищения с её точки зрения, но
Хотелось в Мидгард. Или нет, не в Мидгард, а просто куда-нибудь подальше, хоть и прошло всего месяца три. А куда можно подальше? Эрнст стал мысленно перечислять все миры, думая о каждом из них как о чем-то таком, что в любом случае будет получше Асгарда, но на Муспельхейме перестал, потому что понял, что рассуждает наредкость глупо. Всё равно хочется куда-нибудь рвануть. Желательно, конечно, с Локи, но... тут паренек замялся, ведь Отец Волка (ну и прозвище, Йольский Кот!
– однако, он уже начинает перенимать чужие словечки) только-только незнамо откуда вернулся. Сбежать ему, что ли? Хотя зачем? Ничего, словом, можно и потерпеть. Терпит же Локи...
***
Эрнст, сыпя чем-то вроде проклятий, а на деле - незамысловатыми и довольно скучными ругательствами, вел за собой козлов. Как же он ненавидит этих животных... "Хотя они, кажется, пусть и скотина, а могут оказаться и поумнее своего хозяина..." - парень язвительно хмыкнул и, кажется, был горд своим замечанием, но через секунду испугался этой же мысли. По крайней мере потому, что вернулся не только Донар, но объявился и Магни, а это хуже если не в два, то где-то в полтора раза. Вот бы случилось что-то такое, что бы исправило такое печальное положение дел...
... и только он об этом подумал, как издали послышался звук, являвший собой смесь из конского ржания, топота, рычания, какого-то подвывания, не такого громкого, почти что скулящего писка, лязга и, наконец, брани. Брани вполне себе отборной, произносящий в выражениях ох не стеснялся. Вернее, произносящая.
Эрнст минуту стоял и дрожал, но, наконец, решил обернуться. На коне, имевшем, как парню показалось, не столь разъяренный, сколь обезумевший и далеко не все осознающий, если так можно выразиться, вид, сидела здоровая, если не сказать здоровенная, крепкая девица с довольно длинными, а толщиной так вовсе чуть не с руку, косами, в почти что мужской верхней рубахе и мужских же чулках. Лицо девицы не выражало ничего, а глаза чем-то напоминали птичьи хотя бы потому, что проблесков мысли в них заметно не было. Можно было, однако, по крепкой и отборной брани (некоторые слова Эрнст слышал впервые) и потому, как отчаяно она пыталась если не задавить, то придавить конем двух не дающих ей проходу волков, в восторге она от своего положения не была. Эрнст ей так и не был, к слову замечен, и не то, чтобы хотел. Во-первых, есму было страшновато, а во-вторых, как ни странно, интересно.
– Сила! Ну как же ты могла, - один из волков принял вид всклокоченного рыжего и белокожего парня на вид лет эдак двадцати, - что ты тогда нам говорила, а?
– Она не помнит, - вместо второго волка появился точно такой же молодой человек, - что ты мучаешь бедную женщину? Дай ей всех так называемых
– Дурачье!
– девица стала подозрительно вежливой, учитывая то, что она успела наговорить раньше, - и домой к отцу и братьям нельзя съездить, что вы увязались?!
– она спешилась. Надо сказать, что так она имела вид более чем угрожающий, что от близнецов не скрылось.
– Тише, тише! Что так сразу? Вылитый отец, Йольский Кот! Вот скажи, когда мужчины нашего рода не умели договориться, а, Сила? Когда?
– Да, когда? И, главное, когда мужчины нашего рода пасовали перед какими-нибудь трудностями? Да ни перед одной, чтобы ты знала! Даже перед шилом и ниткой!
– Даже перед жеребцом!
Тут оба сорвались на тихий нервный смех, пока, наконец, одновременно не сказали друг другу:
– Ничего смешного! Он ведь и твой брат тоже.
– Прекратите!
– Что нам прекратить, Сила? Мы все, что могли, уже прекратили, ты о чём? Скорее скажи, что насчёт нашего договора, ты же говорила, что нам помож...
– Замолчи, Нарви!
– девица скинула руки рыжего со своих плеч, на что тот отреагировал спокойно, прошептав, правда, что-то вроде "очень надо, подумаешь..." - Замолчи сейчас же, и завтра, так и быть...
– Нет, сегодня!
– на этот раз уже Вали подал голос, - мы тебе разве не говорили ещё, что мужчины нашего рода не привыкли ждать исполнения задуманного слишком долго?
– Да мужчины, а, вернее сказать, *текст, к сожалению, утрачен* вашего *утерянное слово* рода всему Асгарду давно уже не только как заправская заноза в заднице, но и как *неизвестная фраза*! Ледовые *не дошедший до нас оборот*!
Все это близнецы слушали с нарочито распахнутыми, будто удивленными, глазами, изредка переглядываясь, не меняя, правда, выражений на лицах и кивая. Когда валькирия окончила свою тираду, Нарви вздохнул:
– Слышал?
– Ещё бы, - усмехнулся его брат, - Понял, с кем связался?
– А то! Только вот, Сила, сокровище ты наше, разве ты не из земляных на четверть?
– Всё! Хватит, *слово не дошло до Мидгарда*! Как же *неизвестная фигура речи*! Я зову брата!
Нарви не унимался:
– А что сразу не отца?
– Не хочу его лишний раз напрямую тревожить, - сказала Сила так, что дала понять: она не не хотела, а боялась,- МАААААГНИИИИИ!!!!!
– Ох, дурища, что ж ты творишь?!
– Пора уносить ноги...
– Да ноги ли?
Братья переглянулись, и почти тут же будто исчезли, хоть отдаляющийся (и довольно громкий) комариный писк и говорил об обратном. Сила стояла, стараясь не смотреть им вслед.
Из дома, натягивая рукавицы, без которых, как известно, молот не поднять, выбежал Магни, дико озираясь, но смысла махать не только отцовским, но и вообще любым оружием уже не было.
– Что произошло?
– Известно что, *утраченное слово*, братец.
Медленно вышел сам Донар с таким видом, что сразу было понятно: он был готов прибить любого.
Эрнст же только тогда и явился из-за угла дома с самой язвительной усмешкой, на которую только был способен.
– Ну так что, а, господин?..