Как растлить совершеннолетнего, Или Научи его плохому!
Шрифт:
— Ну так звать? — вопросила медсестра.
— Первого-то без вопросов пускали, — язвительно сказала я.
— Так первый за палату платит, — охотно пояснила она. — Да и спрашивать вас все равно смысла не было.
— Ну тогда зовите, — махнула я рукой, — и кстати — врача б мне.
— Обход в одиннадцать утра был, теперь только завтра, — мило улыбнулась она и покинула меня.
Зато на ее месте скоро нарисовался Серега.
— Ну садись, муженек, блин! — поприветствовала я его.
Он втянул голову
— Так пускали только родственников.
— И как же ты доказал, что ты мой муж? — удивилась я.
— Денег дал, — стыдливо поведал он.
Я осуждающе посмотрела на него, вздохнула и велела:
— А теперь, муженек, расскажи мне всю эту историю о том, как я сюда попала! И без лишних вопросов и о том, что я помню, а что нет!
Серега с готовностью кивнул и сказал:
— Ну, я к тебе домой зашел, смотрю — ты лежишь на диване и с тобой чего-то не того. Не спишь, а похоже что без сознания. Рядом использованный шприц. А на столе записка. Ну, я вызвал скорую, и тебя спасли.
Он закончил свое животрепещущее сообщение, заткнулся и преданно на меня уставился. «Ну я же тебе жизнь спас, оцени, ОЦЕНИ!!!» — читалось в его глазах!
«Тихо! — рявкнул на меня внутренний голос. — Давай только без криков о том, что ты ничего не помнишь и этого не было, ладно? Задавай вопросы по порядку и по существу, а то и этот сбежит».
Я вздохнула, досчитала до десяти, после чего ровно спросила:
— Первый вопрос — отчего ты зашел в мою квартиру? Я тебе ключ оставляла на всякий случай, а не для того, чтобы ты туда ходил.
— Да ты не подумай, — тут же переменился он в лице. — Сроду я без тебя к тебе не ходил! Да никогда такого не было!
— Ну а в этот раз отчего все ж вломился ко мне?
Серега подумал и соврал:
— Бабуля послала к тебе за сахаром.
«Потом про это выяснишь! — сурово одернул меня голос. — Парень тебе жизнь спас, не придирайся! Давай про записку!»
Я снова посчитала до десяти и спросила:
— Что В записке было?
— А ты разве не…
— Не помню, — отрезала я.
— Ты написала, что все кто тебя окружают — дебилы. Что бабуля наша — старая маразматичка и ворует у тебя из дома все, что не приколочено. Про подруг написала гадости. Ну и про Витьку с Дэном тоже.
— Что конкретно я написала про Дэна? — требовательно спросила я. Может, это и объясняет его поведение?
— Что он гей, — покраснел Серега.
— Да ну нафиг, — не поверила я.
— И что ты видела своими глазами, что Витька и он ну, это самое, — вздохнул Серега. — И ты это в таких подробностях описала, да еще матами, что у меня до сих пор уши горят.
— Ты эту записку спрятал? — нервно спросила я.
— Какое там? Сначала не до того было, а потом вот ее врачи зацапали.
— Боже, —
— В общем, Магдалина, на тебя все очень злые, — печально поведал Серега.
Я помолчала, осознавая ужас случившегося, после чего сказала:
— Серега, я эту записку не писала. Ты же знаешь мой почерк! Я тебе сколько раз писала названия дисков, которые мне надо купить! И я никогда, никогда не матерюсь!
— Твой это был почерк, — тяжко вздохнул он.
— А про тебя я что написала?
— Ничего, — с оттенком гордости поведал он.
— Ну хоть это хорошо, — слабо улыбнулась я.
— А еще на тебя Витька дело собирается открыть, — припечатал Серега.
— А за что? — недоуменно воззрилась я на него.
— Так ты в записке написала, что отца своего убила, полное признание, и, мол, поэтому-то и решила уйти из жизни.
— Господи, — охнула я. — С что с отцом?
— Да вот Витька его ищет, да пока найти не может. Ты написала, что в лес его завела и бросила, мол, не выбраться ему, точно знаешь.
— Серега, — слабым голосом сказала я. — Если еще что-то не рассказал — то выкладывай прямо сейчас, не томи.
— Да вроде все, — развел он руками. — Только одно скажу — ты уж сиди тут подольше, а то Витька тебя махом на нары определит. Злой он сильно, его в отделе все педиком дразнят.
Я зарылась лицом в подушку и застонала.
Черт! Черт!!!
«Неладно что-то в Датском королевстве», — подвывал внутренний голос.
«Чего делать???»
«Гони Серегу, и будем думать», — прекратив истерику, тут же деловито велел голос.
— Серега, оставь меня, — попросила я.
— А поговорить по душам? — обиженно заморгал он.
— Мне нехорошо! — твердо молвила я. — И передай на посту медсестричкам, чтобы ко мне не лезли, я в гневе неприятна!
Серега понуро кивнул и пошел из палаты.
— Я тебе фруктов принес, — он обернулся от двери и кивнул на пакет около стула.
— Спасибо, — покивала я.
Дверь за ним захлопнулась, а я принялась думать.
Итак.
Что мы имеем? А имеем мы то, что мой сон был явно неслучаен. В восемь вечера я сроду спать не ложилась. Я сова, к вечеру у меня наоборот на подвиги тянет!
Где ж мне могли снотворное-то подложить? Я прокрутила по шагам свои действия в тот вечер. Вот я падаю в реку, плыву, выползаю на пляж. Потом парни везут меня домой. Я ничего не ела и не пила с ними — так что они отпадают.
Потом ругаюсь с Дэном и захожу домой.
Потом… Потом я пью чай!!! И это была единственная еда и питье за тот вечер. Думаю — снотворное было растворено в воде, налитой в чайник. То-то мне напиток показался горьким. И будь я менее замученной, я бы несомненно обратила на это внимание, а так — рассеянно списала на неопробованный ранее сорт чая.