Как растлить совершеннолетнего, Или Научи его плохому!
Шрифт:
— Мда? — озадачилась я.
— Точно тебе говорю! — радостно воскликнула ведьма. — Ох, как же я ждала этого! Считай год только для вас и прожила!
— Послушай, — осторожно сказала я. — Так может быть, ты мне поможешь как коллега коллеге? Окажешь мне услугу, а там и я тебе помогу!
— Ну, Марьюшка, ты не серчай, но откажу я тебе. Для себя теперь пожить хочу, устала я шибко!
— Совсем — совсем никак не согласишься? — уныло спросила я. — За мной бы не заржавело…
— Никак, — радостно отозвалась она.
В телефонной трубке слышались
— Ну пока тогда, — печально сказала я ей и нажала на кнопку отбоя.
После чего я тяжко задумалась.
Следовало разузнать — во что я опять влипла, из огня да в полымя? Кто есть эта ведьма, у которой я даже имени-то не знаю. Одежда на ней без карманов, к телу прилегает как вторая кожа, и никаких документов при ней явно нет.
Возможно — это вообще коронованная ведьма, откуда-нибудь с Кавказа, и потому я ее не знаю. Если так — то мне следует перестать барахтаться и искать веревку, благо мыло и завещание есть.
«Знаешь, я так понял, ты собиралась копнуть в этой истории поглубже?»— осведомился голос.
«Копнула уж на свою голову, — мрачно отозвалась я. — Ведь что мне стоило просто переписать завещание и сделать вид, что все пучком, я никого не подозреваю, всем довольна?»
«Тем более у тебя нет выхода. Или убей ведьму, или иди дальше и распутывай этот клубок. Более увязнуть, чем ты уже увязла — ты не сможешь. Так?»
«Так», — вздохнула я.
«Ищи мужиков из восьмерки, они ведь все из одной команды, глядишь и скажут тебе что-то про эту ведьму. Хотя бы имя, а это уже очень важно — сможешь ее проклянуть. Отрабатывай мужиков потщательнее — кто такие, чем дышат. Найди их и сразу не хватай за горло — последи. В общем — большая девочка, мне тебя что, учить как сморкаться?»
Подумав, я кивнула.
После чего достала из шкафа длинное платье с пуговицами спереди и шкатулку для рукоделия. Пришло время поработать ручками. Прежде всего я срезала с платья двенадцать пуговиц, а потом принялась их заново пришивать — но на этот раз с заклинанием на встречу. Не глядя, с закрытыми глазами я делала стежки, держа в голове лицо мужика, что меня душил в восьмерке, и читала заклинание.
— Иголка шей, зашивай, на встречу зазывай, по какой бы тропке он не шел — все б меня на ней нашел, По какому б пути не бежал — все меня на нем встречал, — шептали мои губы.
Около часа я творила свое колдовство. После чего помолилась, перекрестилась, одела заговоренное платье и пошла на улицу.
— Ууу? — вопросительно раздалось за спиной, когда я открывала дверь.
Я внимательно поглядела на Святошу, вспомнила, как она геройски повела себя недавно, прикрыв меня грудью и позвала:
— Идем!
Лора тут же выскользнула на лестничную площадку, вильнула хвостом и по лестнице побежала вниз. Я же вызвала лифт.
Когда я вышла из подъезда, волчица сидела на лавочке прямо как человек, болтала ногами и откровенно скучала. Сидящие по соседству бабульки боялись
— Лора! — закричала я и кинулась к ней, стащила с лавочки и принялась горячо лепетать:
— Бабушки, вы уж извините, Святоша у меня малость придурочная, но злого ничего не держала, вы не смотрите, что у нее зубов так много, на самом деле она у меня тихая, словно ягненочек!
— Какой же это ягненочек, — отмерла баба Лена. — Толь я в деревне не жила? Волк это! Самый натуральный волк!
— Волчица! — поправила я ее. — Да безобидная она, поверьте!
— Ногу мне твоя безобидная отдавила — будь здоров! — взвизгнула Августа Никифоровна.
— Да, спасибо что сказали, я с ней поговорю, — лепетала я.
Лора же смирно стояла около меня и внимательно глядела на бабулек.
— А крест почто ты ему на шею повесила? — возопила третья бабулька.
И тут Лора не выдержала. Крест — это святое.
Она открыла свою пасть на пятьдесят четыре сантиметра и ка-ак рявкнула!
— Святоша, ну нельзя же так, — укоряюще сказала я, глядя на обмерших бабулек. — Тебя батюшка не поймет, если ты на исповеди ему расскажешь, что на старушек голос повышала.
Волчица жалобно заскулила, побила себя лапой по носу и опустила голову в жутком раскаянии.
— Прощения просит она у вас, — перевела я. — Как, простите ее? Она больше не будет.
— Простим, — судорожно кивнули бабульки.
— Ну, мы пойдем тогда?
— Ага, — снова кивнули они.
На их челах явственно было написано: «Ну когда ж вы, ироды, уберетесь?»
Я их желание исполнила.
Около часа мы болтались со Святошей по городу. Жарища была просто ужасная, так что в конце концов мы купили по мороженке и уселись в парке на лавочку.
— Вот где этого мужика черти носят, а? — злобно выговаривала я, сдирая обертку с мороженки. Лора заскулила и выжидающе распахнула пасть. Я сунула в нее вафельный рожок, и пасть тут же захлопнулась.
— Слушай, — осенило меня. — Ты ж у нас вроде как собачка теперь! Так понюхай вокруг — может и учуешь вражеский запах, а?
Лора с минуту смотрела на меня долгим взглядом врача психушки, после чего покрутила лапой у виска и отвернулась.
— Ну и для чего я ее держу, а? — расстроено вопросила я пустоту, развернула свою мороженку, и в этот момент искомый мужик торопливо прошел по дорожке мимо меня.
Это был точно он. Небольшая козлиная бородка, нос крючком — все совпадало!
Я молниеносно отшвырнула рожок в сторону, подскочила и осторожно двинула за ним. Впрочем, мужик по сторонам и не смотрел. Он целенаправленно куда-то шел, и что странно — за спиной у него висела гитара в чехле. А может — и не гитара. Может — в футляре у него пиастры были на старость припрятаны. Или героин. О, добрый Боженька, сделай так, чтобы героин! Ну или еще что-нибудь противозаконное, чтобы можно было его схватить за руку и сдать родной милиции лет этак на надцать…