Как растлить совершеннолетнего, Или Научи его плохому!
Шрифт:
Безмерная печаль затопила мое сердце…
Эх, генеральный директор, уж как бы мне хотелось тебя простить и все вернуть как все было… Дни, что ты был рядом со мной — были самыми счастливыми в моей жизни, и я как наркоманка готова была душу продать за следующую дозу такого счастья. Только вот к счастью — у меня есть внутренний голос, и он не допустит, чтобы я сгубила себя из-за того, что полюбила тебя.
«Выкинь эту гадость, — тут же сухо сказал голос. — Выкинь. Это цветы от убийцы, и поверь — с большим удовольствием он
«Бывшую красотку», — злобно поправила я и строевым шагом направилась из подъезда. Лора еле успевала за мной.
Ща выкину розы на помойку. Пусть торчат из бачка, и когда Дэн приедет — надеюсь он увидит, что я сделала с его презентом. Почему-то я не сомневалась, что он еще явится.
Выйдя из подъезда, я приложила руку козырьком и обозрела двор. Бачков не было. Странно… Около материной хрущевки бачки есть, а куда отправляется мусор в элитных домах? У жильцов есть мусороприемники, а дворники что делают?
Я побродила по двору, бачков не нашла, зато обнаружила в беседке, увитой зеленью, наших старушек. Они выгуливали внуков, а заодно и болтали о своем, о девичьем.
— Потемкина совсем ума лишилась, — шипела одна из них. — Завела волка и выдрессировала!! И вот скажите — а для чего это она его дрессировала, а? Может, диверсия какая, а?
Я заинтересовалась, остановилась и принялась подслушивать. Потому как Потемкина — это я, и сплетни о себе, любимой, меня крайне интересовали.
— Да совсем эти новые русские очумели, — подхватила вторая старушка, словно сама жила в хрущевке, а не в элитном доме, следовательно — дочь или сын — «новее» некуда. — Ерофеев из пентхауза себе крокодила завел, Потемкина волка! Скоро детей в зоопарк водить не надо будет!
— А во втором подъезде недавно тигренка на прогулку выводили, — влезла третья старушка. — Маленький такой, да хорошенький, да ласковый! Прям котенок, только ростом с собаку.
— Вот вырастет этот котенок, — неприязненно возразили ей, — и сожрет кого-нибудь.
— Непременно сожрет!
— Так куда ему — такой хорошенький!
— А вот вырастет твой хорошенький…
— Да не спорьте вы. Вот вы скажите — а чего у потемкинского волка крест на шее, а?
— Насмешила! Вон у Дорофеевых питбуль в ошейнике с брильянтами ходит — и ничего.
— Так то брильянты — а то крест! Вот с какой целью она волку его повесила, а?
— А ведь Потемкина — она ведьма! С чертями знается, а как то бес вместо волка?
— Так ить крест на шее…
— А где ты видела нормального волка с крестом? Неладно это, бабоньки…
— Святоша у меня сильно богомольная, — дружелюбно пояснила я, заглядывая в беседку.
Старушки припухли, в смущении глядя на меня.
— На службы все ходит, по полгода в монастырях живет, так что сами понимаете. Без креста ей никак.
— А как же волка в церковь-то
— И в монастырь…
— Да она ж не всегда собакой-то была, — туманно объяснила я. — И вообще — у нее связи в церковных кругах знаете какие? Митрополит с ней за ручку здоровается.
Старушки как по команде перевели взгляд на Лору, что сидела в месте от меня. Особа с обширными связями в церковных кругах в это время старательно зубами выдирала репейник из хвоста, а когда ей это удалось — зевнула во всю пасть. Со вкусом так зевнула.
Бабульки истово перекрестились и как-то сжались.
— Ладно, бабушки, я вас понимаю, сама ее не особо люблю, — вздохнула я. — Нате вам на память, да не серчайте!
И я всучила им букет.
— Ой, это нам? — недоверчиво спросила одна.
— Вам!
— А за что?
— Ну, — почесала я лапой за ухом, — за моральный ущерб!
Ибо зрелище зевающей Лоры — это, мда, не для слабонервных.
Избавившись от букета, я пошла в гараж, уселась в свою бээмвушку, посмотрела карту и поехала в церковь к душителю. Лесная улица, как я и думала — была на окраине города. На самой окраине — ибо далее, после нее, улиц не было.
Пару раз я заплутала, пару раз уткнулась в тупик, и наконец часа через полтора я все же нашла эту Лесную улицу. Название она свое оправдывала — в самом конце, за огромным доминой вставала стена из сосен.
А перед воротами был припаркован Крайслер. Да-да, тот самый, серебристый, весь такой обтекаемый и хорошенький.
«Ах, черт!», — выдохнул голос.
Я же молчала в неком потрясении. А Дэн-то что тут делает??? И ладно б один Дэн! Но около Крайслера бедной сироткой приткнулась подозрительно знакомая ржавая копейка. Если у нее номера такие же знакомые — то я ничего не понимаю.
Машину я бросила на соседней улицу от греха подальше, сунула полтинник местной ребятне, чтобы посторожили, и чуть ли не по-пластунски мы с Лорой прокралась обратно.
Номера на копейке оказались и правда знакомые — А675КД. Витенькина это машина, если кто не понял.
Но это было еще не все. Чуть далее стояла и Серегина тойота…
«У них тут что — стрелка?», — снова в изумлении спросил голос.
«Мальчики мои к Богу приобщаются, чего тут непонятного?», — рассеянно ответила я, зорко поглядывая по сторонам.
То и дело из ворот кто-то заходил или выходил. Люди были самые разные — и старушки, и молодежь. Мое появление явно не привлекло бы внимания — но вот Лора!
— Подожди-ка меня тут! — велела я ей и решительно направилась в молитвенный дом.
Позади меня раздалось злобное рычание, я обернулась и увидела — Лора-то оказывается несогласна! У нее аж шерстка вздыбилась, зубки показались.
— А ты чего разнервничалась? — удивилась я.
— Ррр! — рявкнула она, и стало понятно — просто так она меня одну не отпустит.