Как стать злодеем в Габене
Шрифт:
Мистер Биркинс задрал голову и досадливо скрипнул зубами: кто-то развел стеклянные своды здания.
В предпраздничную сумятицу главпочтамта добавилась настоящая неразбериха. Часы остановились. Работа встала. Это была катастрофа! Почтальоны в холле пытались вытащить из снега посетителей, истошно лаяла стриженная шавка какой-то дамы. Никто, кажется, не пострадал, но все выглядели огорошенными и сбитыми с толку: всего мгновение назад они стояли в очереди или сидели за столами, и тут внезапно весь холл за одну секунду погрузился в снег. Все это походило на чью-то злую шутку…
Господин главный
– Почтальоны! Оставьте посетителей! Они не испортятся! Спасайте письма! Спасайте бандероли! – забыв, что громкая связь включена, он выругался и добавил: – Ненавижу Новый год!
Мистер Биркинс подошел к окну и встряхнул застывшую в недоумении помощницу.
– Мисс Уотинг! Вызывайте полицию! Я хочу знать, кто это сделал! Негодяй должен быть схвачен! Да очнитесь же, мисс Уотинг!
Каково было бы удивление господина главного почтмейстера, если бы он узнал, что все произошло всего лишь из-за не желающей сдвигаться очереди и какой-то дюжины поздравительных открыток, купить которые пришла некая мисс. Что ж, вскоре эти открытки должны были появиться и тут, и там по всему Тремпл-Толл, являясь неким подобием визитной карточки новой габенской злодейки.
Из холла до него донесся смех. Сумасшедший смех какой-то старухи.
– Может, она и не безнадежна! – вопила она, не прекращая хохотать. – Может, она и не безнадежна!
***
– Забавное страшилище! – бросил десятилетний Роджер Даннинг.
– Страшное забавище! – подтвердил его брат-близнец Джон.
Их старшая сестра Джуди нахмурилась, а самая младшая среди всех детей семейства Даннинг, малышка Бетти, крепче прижала к себе свою куколку Мисс Прю.
Дети сгрудились под чугунным фонарным столбом с разбитым плафоном. У всех раскраснелись лица от холода, но мальчишки то и дело порывались снять шапки, за что тут же получали легкий хлопок по рукам. Дети были связаны друг с другом концами шарфов, чтобы не разбредались, край шарфа старшей девочки крепко сжимала рука в тонкой черной перчатке с меховой оторочкой.
– О, вы не боитесь, как я погляжу! – ледяным тоном произнесла стоявшая за их спинами высокая женщина в угольном пальто, стянутом дюжиной ремней, в платье, полы которого были приподняты на специальном, похожем на паука механизме, чтобы не пачкались в снегу, и в шляпке с подвернутыми полями, на тулье которой сидело потрепанное птичье чучело.
Узкое белое лицо женщины было покрыто россыпью багровых пятен, а еще она время от времени приглушенно чихала в кружевной носовой платок, отчего дети всякий раз переглядывались и ухмылялись.
– Конечно, боимся, няня, – сказал Джон.
– Прямо до чихоты, – добавил Роджер, и оба прыснули.
Няня не повела и бровью.
В Газетном переулке, где они находились, поднялся ветер, и снег, казалось, повалил с новой силой.
– Вы очень напрасно так веселитесь, мальчики, – сказала няня, и в ее негромком голосе зазвучал зловещий скрип, словно где-то поблизости на ржавых петлях закачалась старая дверь.
Улыбки с губ детей исчезли.
Газетный переулок располагался на задворках шумной и пыхтящей площади Неми-Дрё, но здесь было тихо. Дети
Мимо прошла парочка крысоловов в серых пальто и цилиндрах, держа за кольца клетки, в которых грохотали и рычали здоровенные крысы. Крысоловы наделили детей кривыми улыбками, после чего скрылись в каком-то узком лазу в стене, куда и коту было бы тесно забраться.
– Миссис Уиллоуби, что мы здесь делаем? – спросила Джуди, чувствуя, как к ней начинает подбираться страх. – Зачем вы нас сюда привели?
– Я хочу познакомить вас кое с кем… – сказала няня.
– Но здесь никого нет! – возразил Роджер и ткнул рукой в ель, стоявшую у старой пошарпаной стены. – Кроме этой уродины!
Няня замерла, прищурилась.
– Ты очень напрасно его оскорбил, мальчик.
– Кого? – удивился Роджер и бросил взгляд на Джона. Тот куда-то растерял свою привычную уверенность.
Миссис Уиллоуби кивнула на ель, и дети наконец обратили внимание на те, едва уловимые детали в этом дереве, которых прежде не замечали. Пугающие детали…
Ель, что стояла в заснеженном Газетном переулке, вовсе не выглядела праздничной – напротив, выглядела она крайне жутко, если не сказать угрожающе. Это было очень старое сгорбленное дерево с узловатым темным стволом и растрескавшейся корой. Его сухие ветки не просто напоминали тянущиеся к неосторожному путнику лапы – если как следует приглядеться, можно было различить даже отдельные скрюченные пальцы. На темно-зеленых, почти черных иголках висели конфеты, имбирные пряники в виде сапожка Человека-в-красном и сахарные часы. Эти украшения выглядели так, словно дерево пыталось с их помощью подманить какого-нибудь ребенка, схватить его и схарчить.
Миссис Уиллоуби чихнула в платок и сказала притихшим детям:
– Могу поклясться, вы не знаете, кто это такой.
– Кто? – хором спросили дети.
– О, это не просто елка, – с тонкой холодной улыбкой сказала няня. – Вы, верно, сейчас гадаете, кто же принес сюда это дерево, но правда в том, что никто его сюда не приносил. Оно само сюда пришло.
– Само-о-о?! – выдохнула малышка Бетти и испуганно схватилась за руку старшей сестры.
Джуди уже исполнилось четырнадцать, и она не верила в подобные, как она это называла, сказочки для детей. Правда, сейчас девочка прикладывала особые усилия, чтобы не верить.
– Няня шутит, Бетт, – сказала Джуди, на что миссис Уиллоуби покачала головой.
– Ни в коем случае. Сейчас ведь канун Нового года, а это значит, что пробуждаются древние силы… голодные силы. Вы ведь знаете, что в незапамятные времена Габен был окружен дремучим лесом? Так вот, перед вами один из жителей этого леса… Злобный дух из свиты… кхм… вы и сами догадываетесь, кого.
– Крампуса, – прошептали близнецы, не сговариваясь. Куда только подевалась их веселость.
И Джон, и Роберт увидели прорезанную в коре зубастую пасть и треугольные глаза. На миг обоим мальчишкам показалось, будто в глубине елочных глаз загорелись огоньки…