Как в старой сказке
Шрифт:
От неожиданности Софии подавилась и, едва не расплескав по барной стойке пиво, зашлась в диком кашле.
– Нет, - выдавила она с трудом. Один случайно брошенный взгляд на его аккуратную белую рубашку, переливающуюся синим в свете неоновых ламп, показал Софии больше, чем должен был.
Словно в подтверждение ее мыслей, мужчина крутанулся на стуле и остановил любопытный взгляд на танцполе – столпившиеся во время концерта посетители никак не желали расходиться и всеми силами подстраивались под новую мелодию.
– Как они странно танцуют, - недоуменно бросил он и, вновь развернувшись, благородно вернул свое
Девушка невольно скривила губы, не имея ни малейшего желания отвечать на этот вопрос.
– А что, если я и есть та самая судьба? – неожиданно выпалил мужчина и, придвинувшись еще ближе, обдал девушку крепким запахом спиртного.
Долгую секунду София смотрела на него, не зная, что ответить, словно не веря, что он мог сказать такую глупость. Затем нахмурилась, лицо превратилось в привычную ничего не выражающую маску.
– Вряд ли, - сказала девушка, уверенно качая головой. – Я бы точно знала.
– Иногда судьба может принять самое неожиданное обличие, - с глубоко обиженным видом выдавил из себя мужчина, вставая, слегка пошатнулся и, забрав поданный барменом коктейль, наконец-то скрылся из виду.
На какое-то мгновение София почувствовала ползущие по телу обжигающие щупальца стыда. Затем тряхнула головой, залпом допила оставшееся на дне бокала пиво и, отыскав на дне сумки мелочь, двинулась к музыкальному автомату.
Вскоре по залу плавно прокатились знакомые слова:
Ты снимаешь вечернее платье,
Стоя лицом к стене.
И я вижу свежие шрамы
На гладкой, как бархат, спине.
Мне хочется плакать от боли
Или забыться во сне,
Где твои крылья, которые
Так нравились мне?
София с наслаждением облокотилась о стенку и, тихо подпевая, невольно прикрыла глаза.
***
Оказавшись на улице, он выругался и с нескрываемой злостью хлопнул дверью. Стоящие рядом люди обернулись и встревоженно попятились – что-то в его облике вызывало неосознанное желание убраться с дороги.
Заставив себя успокоиться, мужчина шумно выдохнул и поспешно спрятал руки в глубоких карманах. Еще мгновение и сорвавшиеся с пальцев красные искорки стали бы его разоблачением. Но, казалось, никто ничего не заметил – люди группками, словно жвачка, липли к грязным стенам бара, продолжая смеяться, курить и обмениваться бессмысленными фразами.
Вновь обежав взглядом тонущую в неоновых огнях улицу, он невольно скривился и двинулся в противоположную сторону. Пронизывающий ветер кусал лицо, жгучими пальцами впиваясь в кожу. Ускорив шаг, он в мгновение ока оказался на перекрестке и, оглянувшись, нырнул в переулок. Долгожданная тишина и темнота бережно укутали его своим плащом.
Убедившись, что находится один, он несколько раз крутанулся на месте – руки запорхали вокруг тела неуловимыми плетями. Затем высокий
Вспомнив бар и Софию, Флорин невольно нахмурилась и вновь не удержалась от ругани. Похоже, с этой глупой девчонкой еще придется повозиться. А значит – задержаться в этом гнилом сером мире…
14
У шамана три руки.
Мир вокруг как тёмный зал.
На ладонях золотых
Нарисованы глаза.
(Пикник)
Тонкие пальцы шамана неуловимо, словно бабочки, порхали над мерцающими в темноте пещеры склянками. В воздухе невидимыми спиралями вился душистый запах трав, специй, старых книг, а над всем этим – едва уловимый аромат плесени. Ругару стоял, привалившись к шероховатой стене, враждебно скрестив на груди руки и прожигая бледно-фиолетовую спину шамана с выпирающими позвонками пристальным взглядом. Стоило ему слегка потянуться или двинуться, как узоры на его теле оживали и пускались в неведомый пляс.
– Пытаешься прожечь во мне дырку? – сипло спросил шаман, повернув лысую голову. Руки, словно отдельный механизм, продолжали доставать склянки, откупоривать крышки и смешивать опасные ингредиенты. Ему совершенно не требовались для этого глаза.
– Кто она такая? – наконец спросил мужчина, не выдержав. Крутящиеся в голове вопросы съедали его изнутри, мешая сосредоточиться и думать о чем-либо еще.
– Я знаю, что видел.
Послышался густой раскатистый смех. Закупорив пробку и в последний раз взболтнув содержимое флакона, шаман спрятал его в карман грязных изорванных бриджей и резко выпрямился. Глаза тускло сверкнули, словно впитывая в себя стоящую вокруг тьму.
– Сейчас узнаем, - хрипло пообещал он и, крутанувшись, прошаркал к вырезанной в стене неудобной каменной кушетке. Остановившись перед мирно спящей девушкой, шаман склонился над ней пугающей черной тенью и напряженно замер. Его бледный сгорбленный силуэт выглядел жутким и каким-то потусторонним – словно бы существом из другого мира.
Раздираемый беспокойством, ругару со вздохом отлепился от стены и в мгновение ока приблизился к месту действия. Как раз, вовремя – шаман набрал в грудь воздуху и, подняв к потрескавшимся губам руку, выдохнул в лицо девушки щепотку серого порошка. Затем протянул ладонь и медленно провел ею над хрупким телом – дым, собираясь кольцами, стал темнеть и сгущаться, следуя за его движением.
– Это иллюзия, - наконец сказал он, с громким хлопком отряхивая ладони. Дым начал рассеиваться и исчезать, оставляя после себя слабым напоминанием лишь горелый запах. – Причем очень хорошая иллюзия. Королева использует давно забытую магию Теней.
– Не хочешь же ты сказать… - ругару замер, не в силах заставить себя продолжить. Происходящее вокруг заиграло для него новыми красками – Флорин перешла еще одну черту.
– Именно, - кивнул шаман, одаривая его неуместной белозубой улыбкой. – Она открыла ворота в Мглистые Пределы. И похоже, уже очень давно.