Как в старых сказках
Шрифт:
Тут шут шепотом обратился к Генриху.
– Позволь мне задать пару вопросов этому напыщенному индюку? – Августейший одобрительно кивнул, и Прохор продолжил уже в голос. – Скажи, неуважаемый, не воруешь ли ты?!
Казначей пошел пятнами и стал озираться по сторонам, ища поддержки, но придворные, как обычно в таких ситуациях, изучали лепнину на потолке.
– Как можно, я никогда! Что вы себя позволяете, господин дурак?!
– Да? В таком случае скажите мне, мусье Жакоб, вы знаете, что это такое? – и шут указал на люстру, собранную Даниэлем-мастером.
– Потолок?
– Ты из себя дурака не строй, это мой удел, – сказал шут, поднимаясь с пола. – Я про чудо-лампы речь веду. Они без электричества не работают. Изобретатель наш жалуется, что ты ему денег на это не даешь, хотя указ подписан самим королем, или ты плевать хотел?
Казначей позеленел, уронил пенсне, которое повисло на серебряной цепочке, и задрожал.
– Я… я…
– Мешок угля! – шут подошел к нему вплотную и схватился за серьгу, торчавшую в ухе франта. – Слушай меня внимательно, бестия. Сейчас же отписываешь мастеру сундук денег, иначе я наговорю королю про тебя такого, что колесование тебе детской шалостью покажется. Понятно?
Казначей согласно закивал, роняя на мраморный пол со лба капли пота, размером с горошину.
– Я все понял, ваше шутейшество. Все исполню, немедленно.
– Пшел вон! – рыкнул на него Прохор и занял свое место подле государя. – Сделай меня смотрителем казны, Генрих. Я отучу этих хапуг совать в нее свои лапы.
Сюзерен поерзал на троне.
– Да что они много украдут что ли? Так, по мелочи… Министр!
Генерал перестал похрапывать и вытянулся в струну. Видимо, не выспался после своих ночных мечтаний. Он вытер платком слюну с губ, расправил усы и звякнул медалями.
– Я здесь, Ваше Величество!
– Вижу. Все готово к чествованию нашего героя? – Генрих посмотрел на Прохора и обратился к знати. – Учитесь, как государству служить надо! Казалось бы, шут, а толковый малый. Получил приказ, пошел и выполнил. Пленил смутьяна. Молодец. Сегодня в полдень чтобы все собрались на площади. Наши музыканты поведают вам о его славном подвиге. Еще новости есть? Нет? Тогда все свободны.
Придворные поклонились и, пятясь, как раки, покинули Тронную залу. Вышли все, за исключением Генерала. Он остался стоять и, дождавшись, когда закроются двери, подошел к трону. Генрих отложил в сторону скипетр с державой.
– Чего тебе?
Министр переминался с ноги на ногу, скрипя начищенными сапогами.
– Не знаю, как и сказать…
– Да не томи уже! – подал голос шут.
Офицер осмотрелся и шепотом сказал.
– В замке появился призрак! – от этих слов встрепенулись даже дремавшие в углу собаки. – Вы не подумайте, я не сошел с ума. Его видели и некоторые фрейлины, и кое-кто из караульных и другие обитатели дворца. Ночью бродит по коридорам и что-то бормочет. Я уж не стал при всех об этом говорить, а то засмеют.
– Это точно, – хмыкнул рыжий балагур, звякнув бубенцами.
Король пристально посмотрел в глаза генералу.
– Ты
– Честью клянусь не пил! – козырнул тот. – Я бы сам проверил, но, стыдно признаться, боязно.
Шут ухмыльнулся.
– У тебя же сабля и вся грудь в медалях! Ладно, я сам разберусь, что к чему. Скажу Советнику, чтобы официальную бумагу приготовил с подписями и печатью. Призрак… Хм.
Даже Сюзерен скрыл смешок в кулаке, а едва генерал ушел, рассмеялся в голос.
Прохор подошел к окну и посмотрел на окрестности города: в поле работали косари, на реке, что огибала столицу королевства крутила свои колесам водяная мельница, а ее старшая сестра вращала свои руки-крылья посреди пшеничного поля. Мельница была давно заброшена, и теперь служила местом для развлечения детворы днем, и тех, кто постарше, ночью. Прохор и сам наведывался туда пару раз с женой молочника. Шут усмехнулся и прервал свои неожиданно нахлынувшие воспоминания.
В этот самый момент часы на Главной башне пробили десть часов.
Площадь наводнилась людьми в считанные минуты, едва только глашатай вышел на помост и прокричал:
– Внимание, жители Броумена! Королевский указ. Слушайте и не говорите, что не слышали! Сегодня ровно в полдень всем жителям столицы Королевства Серединных Земель собраться на дворцовой площади. Повторяю: сегодня ровно в полдень всем жителям столицы Королевства Серединных Земель собраться на дворцовой площади. Время пошло! – не успел еще глашатай свернуть пергамент, а со всех сторон уже стали стекаться мужики, бабы и дети. Площадь пришла в движение.
С первым ударов часов, возвестившим о том, что две четверти дня прошли, на помост снова вышел бирич, развернул очередной свиток и загорланил, стараясь перекричать шумящую толпу.
– Жители Броумена, король и королева! – Он махнул рукой в сторону балкона Главной башни, на который вышли величественные особы, посылающие налево и направо воздушные поцелуи.
Народ возликовал: в воздух полетели шапки. Намечался праздник или казнь, в любом случае что-то одно разбавит серые будни. В небе каркнула одинокая ворона, которая уселась на жердь виселицы, прямо над глашатаем и, естественно, нагадила тому на плечо мундира. Площадь закатилась со смеху, а бирич погрозил кулаком вредной птице. Последняя не осталась в долгу и громко каркнула, взмахнув крыльями, чем изрядно напугала Главного крикуна города.
– Продолжай, – повелел король, садясь в кресло.
– Итак: несколько дней назад стало известно о том, что пропали некоторые королевские служащие, а именно: сборщики ягод и грибов, а так же пасечник. Хотя некоторые считают, что исчезнувших гораздо больше…
Король облокотился на позолоченный подлокотник своего кресла и обратился к шуту, что мялся на стуле между ним и королевой.
– Что значит – больше? Кто ему такую чушь сказал?!
– Я, – ответил Прохор.
– Зачем? – удивился Генрих.