Как воспитать ниндзю
Шрифт:
Глава 75
Кто родился в пижаме, кто с клыками, кто с короной
Я пришла в себя, когда они бегом тащили меня туда, где китаец оставил инструменты, когда еще зашивал отца...
– Подождите, – я через силу оттолкнула их и поднялась сама на ноги.
Они отшатнулись.
– Я хочу сама увидеть это, – медленно сказала я перед комнатой.
Слезы текли у меня по щекам,
Я оттолкнула китайцев и вошла в комнату, выстрелом навскидку убив на звук спрятавшегося там бандита. Я даже не обратила на него внимания.
Отчаянно сжав зубы, так что текла кровь, а я не замечала, я смотрела и в то же время крепко закрывала глаза, боясь увидеть это.
Я подошла к куче трупов, крепко зажав глаза.
Наконец, через силу я открыла глаза, с силой вдохнув и попытавшись устоять на ногах.
Но я ничего не увидела. Ни отца, ни матери... Только Мари со странным напряженным выражением лица, точно она изо всех сил держала его как маску и старалась не расплакаться, появилась сзади... Но среди трупов родителей не было...
Я удивленно оглядывалась – сюда еще никто не входил, иначе бандита убили бы – мои эти штуки не допускают уже с моего детства... И боялась, что я увижу...
А потом мой взгляд упал на закрытый сейф, который сейчас был открыт и который уже явно вскрывал кто-то после меня – я видела это по царапинам... Но мне было это все равно...
Дверца сейфа медленно слегка приоткрылась сама, точно мышь там осторожно пыталась выяснить, что снаружи, и точно кто-то там сидел, маленький и осторожный мыш, но это уже было мое безумие.
– Мыши... – механически подумала я.
Там шарудел большой и глупый мыш, совершенно не боящийся людей, вместо того, чтоб затаиться....
Мари что-то говорила мне, захлебываясь и обнимая меня – она знала, что я сошла с ума.
Я плакала взахлеб на ее плече, не обращая внимания на шум мышей в сейфе.
И тут вдруг дверца сейфа открылась, обнажив съежившихся, как суслики, папу и маму, сидевших в сейфе рядышком, поджав колешки.
– Они уже ушли? – пискнув, спросила мама, жадно вдыхая свежий воздух.
Раздался такой хохот, что мы все чуть не поумирали от разрыва сердца. Мари и ревела, и плакала, и ржала отчаянно, до слез, как лошадь, даже не в силах успокоиться...
– Ну и над чем вы смеетесь? – обиженно сказала мама. – Я ранена, между прочим, два раза, и чуть не задохнулась в этой маленькой комнате...
Но я просто захлебывалась от хохота, а Мари просто трясло и крутило, и она умирала как дикий конь. Это выходило напряжение. Впрочем, я не была намного тише. Окровавленная, с ног до головы залитая кровью, я просто и рыдала, и стонала...
Я так любила маму, так любила, и была готова заобнимать ее, затискать, молчать и смотреть, смотреть, смотреть на нее...
– И эти проклятые алмазы колются... – выругалась мама, вынимая алмаз
Очередной взрыв хохота потряс помещение.
– Я вижу, вы все родились в рубашках... – ошарашено сказал капитан, посланный Логаном разведать (Логан его просто толкнул сверху), оглядывая нашу окровавленную группу... – И даже не с зубами, а с клыками! Кто это такое натворил на дворе?
– Мари, – без зазрения совести ткнула пальцем я сестру. – Она, индеец и китаец мстили им за смерть родного папы, умирая от горя... А вы почему оставили пост, капитан?
– Да-да! – строго сказала Мари. – А если сейчас войдет плохой человек и нас убьет!?
– Я думаю, плохие люди обойдут этот дворик десятой дорогой, с дрожью вспоминая, что там увидели! – поежился капитан.
– Бах! – сказало ружье, но я успела нырнуть вниз, и оно сбило только шляпу с капитана, чья голова как раз и высовывалась кончиком.
Мари сняла снайпера просто навскидку – она на этот раз даже не рассталась с ружьем. Тем более, это была крайне редкая и особая штучка, как я разглядела.
Китаец зашивал раны прямо на мне стоя. Ругаясь, он пальцами выковыривал пули, и удивлялся, как мне удалось не получить слишком серьезных повреждений.
Но я не стала ждать. Пошатываясь, я стала стрелять.
В пять ружей мы освободили пространство и переправили папу и маму наверх, а потом перекидали туда все оружие, собрав с трупов ружей четыреста, а может и больше, пока Мари и Джо хладнокровно стояли с ружьями, готовые бить вражескую птицу навскидку при любом движении.
– Наемные убийцы... – ласково приговаривал китаец, поглаживая перекидываемые индивидуальные небольшие ружья высокой точности боя, которые были почти у каждого из убитых.
Я не стала ждать конца, а забралась тоже наверх, благо уже сделали веревочную лестницу, выпотрошив ее у какого-то бандита.
И упала у входа, пока китаец хлопотал надо мной, папой и мамой.
Впрочем, мама зашивала папу, Джо зашивал Мари, Мари зашивала маму и китайца, периодически стреляя навскидку, Логан зашивал раны на индейце. Правда, тот сказал, что пусть ему перевяжут, а он уж потерпит, пока китаец освободится, спасибо, ветеринаров ему не надо.
И все вместе удивлялись, как я еще жива, хотя руки словно решето. Впрочем, одна нога плохо двигается, одна рука плохо двигается, хоть я ей и убивала, когда меня понесло, ноги не держат, язык не двигается, даже выругаться нету сил.
Капитан же трудолюбиво заряжал все четыреста тридцать ружей и восемьсот пистолей под нашим общим чутким руководством.
Впрочем, я просто приказала сперва зарядить их всем вместе, если раны терпят. Когда придется отстреливаться, будет поздно.
– Ты еще кого-то ждешь? – удивился Логан. – По-моему, здесь похоронен весь цвет Лондона... Все убийцы, маньяки и учителя фехтования и стрельбы, которых я только знал...