Как воспитать ниндзю
Шрифт:
– Что, забыли тебя, Джекки? – жалостливо спросила я.
– Я уже самостоятельный! – гордо и надменно буркнул Джекки, высоко подымая голову еще выше, правда растеряно и шокировано смотря вслед. – Я могу и сам ходить!
– А он думал, что ты труп! – хихикнула я, ткнув для верности его носком, одновременно перевязывая Рихтера. Я осторожно зашила и перебинтовала рану. Я все делала мгновенно.
– А почему меня никто не перевязывает? – в пространство с ревностью спросил Джекки.
– Тебя
– Потому что твой удар не лучше пули, – огрызнулся Джекки. – Чуть-чуть сильнее, и пуль не надо тратить...
– Он лежит, чтоб получить еще одну пулю... – хладнокровно сказала Мари.
Джекки вскочил.
– Вон-вон от того! – ткнула ружьем Мари, выстрелив навскидку, и еще один появившийся вдалеке на самой вершине замка бандит с ружьем полетел со стены вниз.
– Может, ты все-таки выйдешь за меня, Лу? – тихо и печально спросил Рихтер, которому я окончила перевязку.
– Граф, это что за неприличные намеки... – начал яростно краснеть Джекки.
Но тут тетя Маржи, наконец, пришла в себя. И, схватив Джекки под мышку, с диким истерическим криком – «Детенушко! Убииили!» – кинулась вслед за королем, закрывая Джекки своим телом.
Мы с Мари подозрительно переглянулись и... заплакали. Вытирая слезы. На виду у вырывавшегося и красного от злости Джекки. Хорошо плакали, чтоб мертвому видней было!
– Убииилии... – причитали мы, заливаясь горючими слезами размером с горошину и посыпая пеплом волосы, синхронно качая от горя головами. – Детенушкооо!!! Оооо!
Детенушко отчаянно лупило спасительницу по спине и выло просто дико.
– Мои шашлыки! – отчаянно вдруг воскликнула мама, хлопнув себя по лбу.
– Но кто же станет их есть, если там были придворные!? – сказала я.
– Не бойся! – хмыкнула мама. – Там Джо! И ему приказано не отходить от моих шашлыков, что бы с королем не происходило...
Мы с Мари выстрелили одновременно. Со стен слетели еще две птички. Мама сняла третьего.
Не став ждать четвертого, мы подхватили Рихтера – я за руку, Мари за раненную ногу, чтоб она не волочилась по земле и не загрязнилась – и быстро потащили его в дворик, держа в другой руке ружья.
Мама прикрывала нас с тыла. Впрочем, мы тоже пятились спинами, пронзая глазами стены...
– Видели бы вас ваши почитатели, – хихикнул Рихтер сквозь боль, ибо ему никто быть вежливым не обещал. – Пятящиеся вооруженные до зубов командос, пронзающий безжалостный прищуренный взгляд убийцы, в бездонных холодных глазах – смерть... Небось, детки надолго бы избавились от желания жениться...
– Я за тебя рада, – буркнула я. – Что ты избавился от этого детского желания...
Ему это отчего-то не понравилось...
Поскольку дверца уже явно закрылась, его посадили в комнате
– С нами навечно, – хихикнула я. – Случайная жертва...
– Во всяком положении есть свои преимущества, – поблескивая на меня глазами, хорошо улыбнулся Рихтер.
– Хочешь... – предложила шашлык ему мама.
– ...продегустировать... – продолжила, хихикнув, я. – Не отравлено ли...
Рука Рихтера замерла у рта.
– И вечно эти девчонки испортят весь аппетит человеку, – недовольно сказал папа. – А так бы он даже не знал, что ест...
Рука несчастного дрогнула, и он чуть не выронил шашлык.
– Ч-что это?
– Не волнуйтесь, всего лишь лев... – жалостливо сказала мама, смотря на него.
– А чего вы так жалостливо смотрите на меня?
– Хоть она уверена, что никто шашлык не отравил, но все же боится есть это первой... – хихикая, популярно пояснила я. – А есть все-таки хочется, два дня не ели! А ты бы поел, она бы поглядела, и, может быть, и решилась...
Я еле успела уклониться от удара тряпки мамы.
– Ну, смелей... – подбодрила, хохоча, Рихтера я. – Ты не первый кролик, который умирал от яда...
– А почему Лу это не ест? – подозрительно спросил тот.
– Лу вообще мяса не ест, кроме рыбьей икры и яиц... И к тому же она нажралась сладостей вчера так, что ей наверняка до сих пор дурно... – мама неодобрительно посмотрела на меня.
Я посмотрела на свой живот.
И хихикнула.
– Он уже маленький!
– Кто!? – подозрительно спросил Рихтер, подозрительно дернувшись и глядя на мой живот.
Мари подавилась от смеха.
– Там что, кто-то есть!?! – подозрительным тоном спросил Рихтер.
Даже мама не могла привести их к порядку.
– Он уже вылез... – тихо сказала я.
– Кто? – прошептал Рихтер.
– Обед, – еле слышно пролепетала я.
Сестра просто умирала, а китайцы ржали, как лошади.
– Ой, Рихтер, если вы намереваетесь опять устроить тут представление, как при Воорготе... – сердито сказала мама.
– Но там еще ничего нет?!? – глядя на мой животик, истерически воскликнул тот.
Мама не выдержала. Он ее достал.
– Сэр, вы идиот! – завопила яростно она. – Просто Лу вчера одна слопала обед на десять персон, предназначенный, как я уже выяснила, для скромного интимного ужина короля и королевы, о котором они уже забыли! Из самых лучших сортов сыра, вина, икры, закусок, фруктов, сладостей, тортов и дорогих деликатесов из личных запасов короля и блюд, приготовленных лучшим поваром! И живот у нее был как у аллигатора – в два раза больше ее!
– Ну, насчет вина, это уже клевета... – громко икнул Логан. – Вино выпили китайцы... Это самое дорогое, ик, анжуйское, самое вкусное...