Как воспитать ниндзю

Тимуриды Люда и Игорь

– Ну кто же сказал, что это девочка? – жалобно выдавил один другому на бегу. Они быстро бегали.

Я вздохнула, что хоть аристократов нет. Слава Богу, как они мне надоели, когда пялились! И тут же поняла, что ошиблась.

В следующей комнате их стояло трое, и все трое напряженно смотрели на меня. Я поняла, что они видели, как я командую, но сделала вид, что горничная, чтобы пройти мимо. И еще я поняла, что они порядочно пьяны и набираются храбрости.

Судя по одежде, это были очень знатные молодые и слегка уже пожелтевшие люди.

От всех троих несло.

Один из них, бородатый

высокий мужчина - с телом Праксителя и очень четко очерченными формами лица на большой голове, с довольно большими губами, жесткими, мужскими, но все же большими серыми глазами в громадных впадинах, высокими скулами и очень, очень большим лбом на лице скульптуры Праксителя, - напряженно глядел на мое лицо. Глядел с какой-то болью, резкостью и дерзостью, точно он набирался сил сказать мне что-нибудь нехорошее и явно нелицеприятное. Был какой-то страшный магнит в нем. Он вызывал какое-то чувство и ощущение, но не безразличие – в армии из десяти тысяч человек я бы все равно отметила его. Он был грациозным, но своей грацией он вызывал страх – с него можно было рисовать греческого бога, но это был бы Бог Войны.

Они все мрачно смотрели на меня.

Я бросила на них косой взгляд – происходило нечто странное – неужели обезьянка отрыгнулась?

– Ваше величество! – вдруг шагнул один из них, с вытянутым лицом комнатной собачки, и упал на колено. – Я люблю вас!

Я отпрянула. Все понятно, моя кличка стала им известна, и джентльмены хотят повеселиться. Их надо было быстрей выкинуть самой, пока этого не заметил китаец, он их просто убил бы или кастрировал, независимо от титула, наклонности и сана, а отцу неприятности ни к чему.

– Ваше величество, – хрипло сказал бородатый. – Вы не должны здесь быть! Вернитесь обратно, прошу вас, пока еще никто не узнал... Вы не можете позволить себе так себя вести... Я люблю вас...

Человек пьян окончательно – сделала вывод я. Сколько ж это надо было выпить? Они явно пили всю ночь, судя по виду и запаху, а сегодня еще и похмелялись... Или пили и не похмелялись? Недаром, они стоят возле бочки...

Он крепко держал меня за руку.

– Моя королева... – моляще прошептал он с болью.

– Я только горничная... – пролепетала я, смутившись, как Роза. Наша служанка. Я была такая нежная, такая смущенная, папа мог гордиться. – Вы в чем-то ошибаетесь...

Я хорошо лепетала!

Они обступили меня. Они чувствовали свою силу.

Я чувствовала нож, примотанный над мокасином.

– Служанка?! – пьяно удивился на коленях, странно растягивая гласные буквы. – А как насчет ночки с лордом? Покажи мне двери рая...

Он попытался потянуть меня на себя вниз.

– Не знаю, попадешь ли ты туда... – сквозь зубы процедила я, коротко рубанув его ладонью по шее и отправляя его в рай.

Его поведения мне стало достаточно с головой. Чтобы отец не думал и не говорил, но за такое убивают, и очень извращенно.

Я разорвала его в клочья.

Впрочем, не успела.

У этого бородатого, а это оказался молодой и очень высокий и очень сильный мужчина, оказалась очень страшная реакция.

Он, все еще держа мою руку в захвате, с силой дернул меня на себя, не дав добить первого в самый последний момент.

Я

сквозь зубы тихо свистнула.

Реакция у него страшная, я в первый раз недооценила бойца, но он забыл, насколько я близко. И не смог уйти от мгновенного страшного удара коленом в пах, подбросившего его.

Это меня не спасло бы, ибо отключился он ненадолго, лишь на мгновение шока, но мне его шока хватило, чтобы, подпрыгнув, ударить коленом ему в солнечное сплетение, ибо положение согнувшегося громадного тела для меня было исключительно удобно, а мне еще можно было и держаться за него за его голову. А потом добавила локтем в висок в обернувшуюся на меня голову, отпустив ее. Добив о бочку.

Живучесть у гада поразительная – отпрянув, он даже удержался и не рухнул – мышечный каркас спас его от смерти... Он даже попытался захватить меня в клинч, плавая, чтобы оклематься, но получил удар по ушам обоими руками, ибо выпустил мою руку...

Он ошибся, если думал, что клинч спасет его и не даст нанести удары – я в эти игры с боксом не играю, я слишком маленькая, а он почти втрое тяжелее. Потому, не играя в благородство, я снова пять раз повторила согнувшемуся и пытающемуся прижаться ко мне в клинче мужчине удар коленом в солнечное сплетение, вне всяких правил. А потом нанесла ему еще один открытый удар ногой в пах, и той же ногой слабо в коленную чашечку...

Все произошло почти мгновенно – третий напавший еще не опомнился, как все произошло. И я встретила его коротким ударом кулака поверх спины согнутого безжизненного тела бородатого, когда он ринулся на меня. Спокойно, отвлекшись на немного от уже готового бородатого.

Короткий удар моего кулака убивал, но на этот раз я сдержала силу, потому третьего напавшего только остановило... Ну, я имею в виду, что он сложился кучкой на месте.

И я осталась одна с бойцом в клинче. Он все еще держался, а два его несчастных соперника валялись коровьими неожиданностями по полу в разных местах.

Увидел бы нас отец в таком положении, в обнимку с громадным красивым молодцем, не знаю бы, что он про нас подумал. Объятие сие меня не радовало.

Я уже давно могла убить Вооргота, как называл его товарищ, еще вторым ударом во время его шока, но хладнокровное убийство гостей в собственном доме почему-то немного претило мне. Но я стала бить его коленом в одну точку, пока он не обмяк. И чтоб он низко наклонился, до земли к моим ногам, чтоб я, маленькая, наконец, сбила его ударом локтей сверху-вниз в спину на пол...

Слишком он был высок, тяжел и мощен – ни одного грамма жира в этой прекрасной фигуре...

Но он удержался на четвереньках и все еще цеплялся за меня в отключке.

Поскольку я опасалась его, а просто убить как всегда было бы неосторожно, не узнав, кто он, я ограничила свою месть тем, что нанесла ему за секунду не менее пяти страшных ударов ногой махом верхом стопы в пах, слившихся в один сплошной щелчок. Ибо моего удара обычно не было видно.

Я не садистка, но не люблю дураков, которые не доканчивают дело, а потом сетуют на то, что с ними делают ожившие враги сообща – крутанув согнутого, я ударила его головой о стенку... И перехватила ему руки и ноги веревкой за спиной, пока он еще приходил в себя...