Как вы мне все надоели !
Шрифт:
Похромал Жилло к гавани, соображая, когда же наконец рассветет. Ночи летом короткие. Моряки на судах поднимаются рано. Поужинал он на лекарской кухне плотно. Голод до утра не проснется. Часика полтора-два можно подремать на берегу - а потом...
Тут тропа сделала поворот, и Жилло - с ней вместе. Прямо в глаза ему з-за валуна - факел! Что еще за полуночные гуляки к кабачку бредут? А это нос к носу с Жилло столкнулись двое из той четверки, что попугая хоронила. Старший и тот, что лопату нес!
– Эге!
– говорит
– А платочек-то знакомый!
– Вот так всегда, - добавляет его спутник, вытягивая из-за раструба грязнейшего ботфорта ножичек с пол-сабли, не меньше.
– Идешь за позабытым поясом, а находишь платочек...
– Напрасно ты меня тогда убеждал, Мак, что не для чего за пивом пояс расстегивать, - и тут старший тоже достает из-за своего раструба что-то похожее.
– Видишь, кабы я тебя послушался, мы бы за поясом не вернулись и платочек свой не повстречали!
– Вы, капитан, правы в том рассуждении, что в стянутое брюхо много пива не вольешь, - философски отвечает юный владелец лопаты, - но распущенное брюхо отнюдь не способствует бдительности. А мы ее, видать, утратили, раз этот равноправный собрат за нами смог бесшумно пойти и платочком нашим разжиться...
Жилло давно бы деру дал, несмотря на колено, да только держат его два ножа с двух сторон, один в желудок уперся, а другой - в печенку, и неизвестно, что хуже.
– Я бы таких собратиков на реях вешал, - задумчиво сообщает капитан, - и знаешь, Мак, получал бы от этого огромное удовольствие... Придется нам с тобой теперь возвращаться, искать могилку, опять Дублона в сундучок укладывать, опять закапывать...
– Не придется, - наконец обрел дар речи Жилло.
– Я когда понял, что там нет ни золота, ни драгоценностей, попугая обратно похоронил. Не верите - я вас сам туда отведу и покажу.
– Похоронил?
– удивился капитан.
– Попугая - похоронил???
– Вы же похоронили!
Помолчали моряки. Мак с большим интересом ждал, что капитан попугайскому гробокопателю ответит, а капитан задумался.
– На мели, значит, оказался?
– спросил он наконец Жилло.
– И на какой еще мели!
– Пойдешь с нами, - внезапно решил капитан.
– Только слово дай, что похоронил Дублона как полагается, не бросил лесным кошкам на растерзание!
– Право слово, как полагается!
– отвечал Жилло.
– Правда, и сам не знаю, зачем это сделал, но в сундучок уложил и закопал. Клянусь!
– Чем клянешься-то?
– почему-то с великим подозрением спросил капитан.
Жилло задумался. Граф бы в таком случае свою честь и благородных предков помянул. А слуга? Впрочем, раз уж в государстве равноправие завели... Может, оно и к клятвам относится?
– Честью...
– буркнул Жилло, понимая, что не про него такая клятва.
– Ого!
– и тут моряки переглянулись. Понял Жилло,
– Откуда ты такой взялся?
– полюбопытствовал капитан.
– Честью! Да если бы ты честь в городе помянул - тебя бы повязали и в подземелье Коронного замка сволокли. Ты что, совсем из захолустья?
– Из захолустья, - признался Жилло.
– С севера. Мы с молодым графом в университет приехали. Кто ж знал, что у вас тут уже и честь отменили!
– И где же твой граф?
– Да в Коронном замке, пожалуй...
– неуверенно сказал Жилло. Граф с тем же успехом мог, свернув при падении шею, лежать мертвым в кустах.
– В университет! Ишь! Студиозусы!
– капитан опять надежно установился на крепких ногах, решительно выкатив живот и уперев руки в боки.
– Нашли время! Ну, граф - молодой, ему простительно дурака валять, но ты-то уже в мужском возрасте, мог бы понимать! Не то теперь время, чтобы по университетам шастать! Вы что там, у себя, вообще из столицы вестей не имеете?
– Имеем. Только кто же их всерьез принимает?
– признался Жилло.
– Вон лет шесть назад проезжали купцы, говорили, что в Кульдиге возле самого Коронного замка девку с рыбьим хвостом из реки выудили. У нас конюх, молодой еще парень, сбежал - на девку посмотреть. Вернулся через полгода злой как черт. Оказалось - надувательство! Стоит на базарной площади палатка, в палатке одна убогая свечка горит, в ванне тетка пожилая без ничего восседает, и хвост в воде мокнет тряпичный.
– Простая твоя душа...
– вздохнул капитан.
– Ладно, леший с ним, с поясом. Мало надежды, что его еще к рукам не прибрали. Наверняка та дура, у которой мужья общие. Пошли! Колено-то чем повредил?
– Водопадом, - усмехнулся Жилло.
– Чем?..
– хором спросили моряки.
– Ну, на водопаде сейчас споткнулся. Треснулся...
– На Вентас-Румбе?!
– прямо остолбенел капитан.
– Кой черт тебя туда ночью понес?
Жилло развел руками - и впрямь, объяснить умному человеку эту экспедицию было невозможно.
– Помните, капитан, возле Коронного замка факелы мельтешили?
– вдруг сообразил Мак.
– Мы как раз в кабачок шли и на гору смотрели! Так вот кто всю суматоху поднял! Студиозусы!..
Мак еще что-то собирался угадать, но схлопотал по затылку, а лапа у капитана была серьезная.
– Не наше дело!
– рявкнул капитан.
– Мало ли какие графы со слугами в Коронный замок ездят! И суматохи мы никакой не видели. Подумаешь, факелы... Пошли скорее. Еще до рассвета выйти в залив надо. Лишь бы языком трепать! Пошли! И ты хромай шустрее. Студиозус! Шастают тут всякие...
Бурчал капитан на разные лады, пока не дошли до гавани. Там прямо на глазах переменился.
– Голубушка моя!
– говорит.
– Красавица ненаглядная! Второй такой на свете нет!