Как вы мне все надоели !
Шрифт:
– Этого еще недоставало!
– рявкнул Дедуля.
– Сейчас ему одна ведьма другую ведьму привораживать начнет! Вожак, тащи его отсюда за левую лапу, а я - за правую! Иначе плохо это дело кончится!
Малыш отскочил и бросился за угол.
– С покупателем тебя, бабка!
– поздравил огорошенный Жилло.
– Ты ему, смотри, дай чего попроще, чтобы не очень-то присушило... А то его присушит, а нам - расхлебывать! И еще скажи, не пробегала ли через двор хозяйка того погребка, что здесь рядом, на улице Медников,
– Как не знать Денизу!
– одобрительно отвечает бабка.
– Мне травознайка Черная Анна поселиться при ней посоветовала. И стряпуха лекарская, Маго, тоже о ней с большим уважением отозвалась. Погребок у нее, говорит, тихий, во двор выходит, и люди ходят к ней почтенные, если женщины - то из приличных семей, при деньгах, не гулены какие-нибудь. Прибрела я к ней - и скоренько мы сговорились. Сдала она мне погребок недорого, но за три месяца с меня вперед взяла. Умница, красавица! Вот кому-то счастье досталось бы, только вовсе замуж не хочет!
– Это почему же?
– обрадовался Дедуля.
– Есть у нее кто-то?
– А потому, что умница, - таков был бабкин вывод.
– Посуди сам - она не доела, не доспала, пока дело свое открыла, погребок ее кормит, ей там хорошо. И станет она рисковать своим благополучием ради какого-нибудь шалопая?
– Почему же шалопая?
– неожиданно для себя обиделся Жилло.
– А если посватается приличный человек ее лет, ну, чуть постарше? Все-таки женщине трудно одной дело вести.
– Ей - не трудно, - отрубила старая ведьма.
– Ты, гляжу, сам к ней, чего доброго, посватаешься. А она в людях разбирается. Тебе, голубчик, интересно хозяином стать и денежки к рукам прибрать. А ей это вовсе неинтересно.
– Ты, бабка, просто замечательно рассуждаешь!
– обрадовался Дедуля, даже на корточках к окошку присел.
– Сейчас к тебе мой братец младший знаешь за чем явится? Чтобы ты к нему Денизу присушила! Вот ты ему и дай от ворот поворот! А?
Совсем было влез Дедуля головой в окошко, да вдруг как шарахнется - и сел, и, сидя, от окошка отползти пытается!
– Умишком тронулся?
– чуть не зарычал на него Жилло, но, увидев выпученные глаза Дедули, понял - там, у старухи, сидит что-то жуткое.
Вскочил Дедуля, на улицу со двора пташкой вылетел, Жилло - за ним.
– Ну?
– спрашивает Жилло.
– Что тебе померещилось?
– Кот, - шепчет Дедуля.
– Котище! Тот, кудлатый! Башка - во! С янтарными клыками!
– Хорошая, однако, штука - моряцкий ром, - говорит на это Жилло.
– Не только металлическую фляжку насквозь прожигает.
– Пойди, посмотри! Сидит там в углу и таращится!
– все еще шепчет Дедуля и Жилло подпихивает.
– Сам посмотри! Башка, лапы - он!.. Клыки, главное! Ой, батюшки, Малыш туда побежал!
– Да он там и не поместится!
– сопоставив
– Ты вспомни, какая это зверина!
– Да?
– и тут в душу Дедуле вкрадывается какое-то сомнение.
– Ничего он Малышу твоему не сделает, - продолжает Жилло, хватая на всякий случай Дедулю в охапку.
– Он нас ночью от кабана защитил? Защитил! Так чего он нас теперь обижать станет?
Дедуля куда как покрепче Жилло был. Вырвался, побежал во двор искать то крыльцо, под которым - бабкина дверь. Жилло, конечно, за ним.
Врываются - а возле нерастопленного очага на трехногом табурете Малыш сидит, держит на коленях лохматого кота и за ухом его чешет. Причем кот вполне обычного вида и размера. Может, чуть покрупнее, чем водится, и на пару фунтов потяжелее.
– Хорошая, - говорит Малыш, - хорошая, красивая кисонька!
Кот в ответ, вытянув лапы и растопырив когти, зевает.
И клыки у него - янтарные...
– Брось немедленно эту нечисть!..
– шипит Дедуля.
– Брось, кому говорю!
Смотрит на него Малыш ясным и изумленным взглядом.
– Чего это он, бабушка?
– спрашивает.
– Кисонька как кисонька, заморской породы.
А старуха, повернувшись ко всем спиной, шарит по стенке над очагом, где у нее сушеные травки развешаны.
– Кто котишку обидит, тому не поздоровится, - отвечает она Малышу, не глядя.
– Котишка у меня ученый. И под хвостом у него многие тайны упрятаны.
– Тайны у кота под хвостом?!
– Жилло с Дедулей, не сговариваясь, попятились. Старуха, очевидно, вовсе из ума выжила. Малыш - и тот вскочил с табурета, кота, впрочем, не отпуская.
– Вот именно под хвостом, - твердо сказала подозрительная старуха и положила на стол несколько пучков какой-то сушеной травы.
– Вот ты, ты, самый старший, иди-ка сюда. Иди, не бойся! Хочешь, я тебе одно имя назову, которое тебе давно уже знать охота?
Взяла она блюдце с водой, поставила на стол, окно шалью закрыла, зажгла зеленую свечку, кота взяла у Малыша, посадила на стол. Потом, искрошив в пальцах горсть травы, кинула ее в воду и размешала палочкой.
– Гляди в блюдце!
– приказал она Жилло.
– Гляди внимательно! А теперь зови - Неда! Ну? Зови - Неда!
И, взяв в руку кошачий хвост, провела им над блюдцем.
Увидел Жилло комнатенку убогую, девицу увидел, что, сидя к нему боком, вышивала в больших стоячих пяльцах. Голова ее была непокрыта, длинная темная коса в руку толщиной сползла на пол и улеглась там кольцом, как ручная змея.
– Неда...
– шепотом позвал Жилло.
Обернулась красавица-соколица.
И тут старуха кошачьим хвостом воду замутила.
– Все, - говорит.
– Этого ведь ты хотел? Будешь теперь умных людей слушать?