Как я чуть не уничтожил соседнюю галактику

Потоцкая Мария

Я знаю, что ты не моя сестра, поэтому нам стоит закончить переписку.

К.К.»

Я мог бы не писать этого письма, но когда я его отправил, то почувствовал нечто схожее с ощущением от законченного проекта.

Когда все дела были сделаны, ко мне вернулось чувство, что я делаю недостаточно много для развития своей личности. Я должен был что-то изменить, чтобы стать самым страшным. Вчера, когда Гиансар бил Аина, я «сделал несколько шагов назад» от своей цели. Теперь я собирался совершить «решительный рывок вперед». Я решил принять предложение Ботейн.

Мысль о том, что я собираюсь наладить производство химического оружия, далась мне легко.

* * *

В

Туманном Лесу я проделал много работы за одну ночь. Я нашел железный рудник и сделал пушки для своей Каменной Крепости. Я не стал скрывать их, орудия были видны каждому проходящему мимо. Оставалось лишь проверить их в деле.

* * *

Я разговаривал с человеком из правительства о возможности «Кеплер-22» получить заказ на химическое оружие. Шансы были довольно высокими. Он не мог сказать мне ничего прямо, даже я использовал туманные формулировки. Я знал, что теперь должен был доказать свою способность организовать производство. Я стал активно смотреть, где я смогу заказать реактивы и оборудование. Когда я выяснил это, я мог приступить к следующему шагу: обсудить этот вопрос на совете директоров.

Было много скандалов. На их урегулирование я затратил месяц.

За это время я получил письмо от Даны. Она писала:

«Привет, Кастор.

Когда мы с тобой встретимся, ты пожалеешь, что не поверил мне.

Это не угроза твоей жизни или здоровью. Но я знаю, тебе воздастся.

Все должно было быть не так. Мы должны были встретиться и пить вместе твою невкусную газировку. Реклама смешная, актер красивый, но в целом ужасная.

Дана».

После этого письма я не почувствовал страха. Видимо это был перенос, потому что мои мысли были слишком заняты другими опасениями.

Перед тем, как принять решение и, наконец, начать закупку всего необходимого для производства, я решил взять несколько дней выходных. Я пришел в свою стеклянную оранжерею, где стал представлять, что будет, если война все-таки когда-нибудь начнется. Из-за меня погибнут люди. Но самое худшее случится в случае проигрыша войны, погибну я.

Мы с Проционом перенесли в оранжерею диван, и я сказал кухарке приносить мне еду сюда. Я знал, Гиансар заметит, что я не выхожу из беседки все выходные. По моим расчетам он должен был прийти в конце первого дня. Гиансар, скорее всего, спросит меня, все ли у меня в порядке. Я заранее заготовил ответ, чтобы он успокоился и ушел, и я мог остаться один до конца выходных. Гиансар пришел лишь вечером второго дня. Вид у него был то ли больной, то ли усталый. Но он не спросил того, что я ожидал услышать. Вместо этого Гиансар сказал:

— Привет, Кастор! Я без предисловий перейду сразу к делу. Я хотел поговорить о предложении, c которым к тебе пришла Ботейн в первый раз. Ты больше не думал над этим вопросом?

Я не говорил Гиансару об этом, значит, Ботейн сама ему рассказала. Но я спрашивал Гиансара, что он думает чисто теоретически о производстве химического оружия. В тот раз я выявил резко отрицательное отношение с его стороны. Сейчас его интонация не несла негативного оттенка, значит, он изменил свое мнение. Ботейн полностью получила власть над ним. Я всматривался в черты его лица, они были точно такими же, как и до встречи с ней, казалось, это был тот же Гиансар. Но я видел новый необычный для него блеск в глазах, слышал чуждые ему интонации и понимал, что теперь я его совсем не знаю.

Я долго молчал, думая, что ему ответить, и Гиансар даже позвал меня по имени. Наконец, я сказал:

— Передай ей,

что как раз позавчера я принял решение. Я собираюсь с вами лично все обговорить в понедельник, когда начнется рабочий день. Сегодня у меня выходной, и я не буду обсуждать работу. Единственное, что скажу: ты можешь начинать думать над списком людей из лаборатории, которым можно доверить участие в данном проекте.

— Правда? Так ты согласился!

Интонация его была двоякой, я не смог ее распознать. Сначала мне показалось, что он радуется, но тут же я будто ощутил, что Гиансар огорчен.

Я сказал:

— Правда, я согласился. Но я не хочу обсуждать это раньше понедельника.

— Это смелый шаг, но я счастлив, что ты решил рискнуть! Только скажи, ты уверен?

— Я не хочу обсуждать это раньше понедельника.

— Кастор, но…

— Я не хочу обсуждать это раньше понедельника. До завтра, Гиансар.

Перед выходом он обернулся ко мне, будто желая сказать еще что-то, но потом вышел за дверь.

Мне не понравился этот разговор. Еще час я размышлял, можно доверять Гиансару или нет. Я пришел к выводу, что все еще можно, тем не менее, теперь я должен фильтровать информацию, прежде чем сказать ему что-либо. Я связываюсь с опасным делом, и даже небольшая ошибка может стать фатальной.

Когда солнце начало садиться, моя стеклянная беседка окрасилась в оранжевые цвета. Я стал расхаживать по ней, рассматривая закатное небо с разных сторон. В какой-то момент я увидел ровную колонну муравьев, которые ползли с земли по стенам беседки. Я и забыл об их существовании с тех пор, как переехала мама. Это зрелище меня настолько поразило, что мне пришлось нарушить мое уединение. Я быстрым шагом пошел к себе в комнату и увидел там тоже самое. Муравьи заползали строем внутрь сквозь тонкую полоску между рамой и окном, которую я раньше не замечал. Они уже успели добраться до пола и уходили куда-то под плинтуса. В маминой комнате еще должны были оставаться инсектициды, и я направился туда. Там не было пыли, потому что домработница убиралась везде, тем не менее, было видно, что в комнате давно никто не живет. Мама хранила средства для борьбы с муравьями в тумбочке у кровати, где обычно лежат наиболее необходимые вещи. Я открыл дверцу и увидел, что большую часть запасов она забрала с собой. Сейчас там стоял только уже начатый спрей и засушенная мята. Я проверил срок годности и взял то, что было. Остальное докуплю потом или возьму с работы, ведь в «Кеплер-22» производились эти средства.

Когда я вошел в свою комнату, на кровати сидела Кассиопея. Она внимательно оглядела то, что я принес. Кассиопея держала в руках какой-то журнал. Я спросил:

— Что ты здесь делаешь?

— Я пришла поговорить. И я здесь уже около десяти минут, но когда ты зашел в комнату в первый раз, муравьи показались тебе куда более интересными, чем сестра. Понимаю.

— Тебя здесь не было, я тебя не видел.

— И тем не менее, я здесь была.

Мне стало жутко оттого, что я мог не заметить человека в своей же собственной спальне. Кассиопея продолжила:

— Ты запираешься на выходные в пустой оранжерее, а потом отважно отправляешься на борьбу с врагами нашей семьи, муравьями. Твое душевное равновесие явно нарушено. Но, о, как хорошо, что существуют психотерапевты, и они могут выполнить функцию, которая раньше глупо приписывалась семье и друзьям. Они окажут тебе поддержку и приведут в норму. Так что вместо вопроса «ничего ли у тебя не случилось?», я дам тебе телефон одного такого врача.

Мне он не был нужен, но я из вежливости сказал: