Как я чуть не уничтожил соседнюю галактику

Потоцкая Мария

Однажды, мне «представился случай» провести с ней много времени (это произошло не совсем случайно, поэтому есть вероятность, что устойчивое выражение было употреблено неправильно). В Альтаире (город в нескольких часах езды от Солнечной системы), проходила конференция, где ведущие производители представляли свой товар, рассказывали о перспективах и заключали сделки. Я решил, что Аврора поедет со мной, чтобы выступить с докладом о «Красном гиганте». Аин тоже должен был появиться на конференции, но только на несколько часов, ради фотографий, после он сможет отправиться обратно домой или искать развлечений в Альтаире. Мы же с Авророй проведем вместе два дня. Когда я сказал об этом, она пыталась отказаться. Но я произнес жесткую

фразу, чтобы не продолжать пререкания:

— В противном случае, мне придется найти на эту должность сотрудника, который бы справлялся со всеми своими обязанностями. Ты знала о возможности командировок, так что возражений я не принимаю.

В итоге Аврора согласилась, и мне показалось, что она была устыжена. Меня это расстроило, и я решил попробовать быть мягче. У Авроры было пять дней, чтобы подготовить доклад, и я узнал, что за это время она хотела заказать билеты на поезд. Я сказал, что дорога займет несколько часов, и она поедет вместе со мной на машине. Аврора опять пыталась возразить, но говорила слишком тихо, и я ее не расслышал. Когда я переспросил, она уже была согласна. Видимо потому, что в тот раз почувствовала себя виноватой.

Когда я заехал за ней на машине, она уже стояла у подъезда, хотя до назначенного времени оставалось еще двадцать минут. Я отпустил Проциона на выходные, хотя понимал, как это рискованно. Я долгое время не ездил без водителя, поэтому не сразу сообразил, что нужно предложить Авроре положить маленький чемоданчик в багажник. Она хотела сесть на заднее сиденье, но я сказал ей, что она поедет впереди. Аврора так и держала чемодан на коленях, пока я не остановил машину и не переложил его. Я не понимал, почему она не могла мне об этом напомнить, но, наверное, у нее были свои причины. Мне хотелось понять, но разговор не завязался, поэтому я не спросил. Мы оба молчали. Я не скучал рядом с ней, несмотря на то, что я старался больше смотреть на дорогу, чтобы не попасть в аварию и не умереть, Аврору я тоже видел, и это было интересно. Мне казалось, что она сильно волнуется. Я составил список причин, по которым она могла беспокоиться. Ведущей причиной было волнение перед выступлением. Также она могла бояться, что не выключила плиту, не закрыла дверь, или были другие бытовые причины, но она стеснялась попросить меня вернуться из-за своей скромности. Чем дальше мы отъезжали, тем более стыдно ей было бы говорить об этом, к тому же мне самому будет тяжело возвращаться (в моем расписании не было уделено времени на это). Поэтому я решил ей помочь (на тот случай, если я оказался прав). Я спросил:

— Ты ничего не забыла?

Она кинула на меня быстрый взгляд и стала рассматривать коврик под своим сиденьем.

— Что вы имеете ввиду?

— Называй меня на «ты», и по имени. Ничего конкретного. Может быть, ты забыла что-то взять или сделать?

— Вроде бы ничего.

Она говорила тихо, так что я не мог понять, уверена ли она в своем ответе. Потом я решил, что она все-таки не глупая и воспользовалась бы предложенной возможностью. Аврора нервничала все больше. То она делала вид, что с большим интересом рассматривает вид за окном или свои ногти, то поправляла длинную клетчатую юбку или белую блузку, которые и без того сидели ровно. Тогда я сказал

— Тебе стоит повторить доклад, ты так не думаешь?

— Точно! Обязательно стоит!

Аврора сказала это чересчур воодушевленно, и я понял, что угадал. Я почувствовал радость, потому что в чем-то смог понять ее. Она открыла свою сумку, достала доклад и стала напряженно его читать.

Я посчитал, он был на три страницы. Прошел час, а он все читала и читала его. Я был практически уверен, что она выучила его дома (Аврора была ответственным работником), сейчас ей требовалось лишь повторение, но она не становилась менее внимательной к чтению. Мне это показалось странным. Когда я остановился на светофоре и посмотрел на нее, она заметила

мой взгляд и даже стала шевелить губами, следя за текстом.

Тогда я понял, что ошибся. Она нервничала не потому, что хотела почитать, ей казалось неловким наше молчание. Или ей вовсе не хотелось общаться со мной. Когда я пришел к такому выводу, загорелся зеленый свет, поэтому я сильнее нажал на педаль газа, чтобы свернуть на крайнюю полосу и припарковаться на обочине в лесу. Остановка вышла резкой, мне это не понравилось, потому что обычно я водил так осторожно, что раздражал других водителей (любые изменения в поведении казались мне пугающими, тем более, в моем).

Я вышел покурить, потому что испытывал острую потребность. Когда Аврора доставала доклад, я видел пачку сигарет, тем не менее, со мной она не вышла. Я ходил из стороны в сторону. «Краем глаза» я увидел, что Аврора вся вытянулась, чтобы наблюдать за мной. Взгляд у нее был испуганный.

Когда мы снова поехали, Аврора продолжила смотреть в свои документы. Я видел, что на этот раз ее взгляд неподвижен. Мы проехали примерно пятнадцать минут, прежде чем Аврора спросила:

— Все в порядке?

— Да, — ответил я, потому что так было положено.

— Хорошо.

Дальше мы ехали молча, я смотрел на дорогу, а она в окно. Я хотел донести ее вещи до номера, но Аврора не захотела этого. Перед сном я пил коньяк, но алкоголь мне не помог. Думаю, он приносит облегчение только личностям определенного склада. Я думал, что раз я так много времени провел наедине с Авророй, в Туманном Лесу, она обязательно найдется, но ее по-прежнему там не было.

На следующее утро я был в плохом настроении. Я это понял потому, что когда я отодвинул шторы и скривился от яркого света, я выругался вслух, хотя я обычно так не делаю, ведь понимаю, что без энергии нашей звезды на Земле бы не было жизни.

Это не мешало мне работать, но даже на конференции я не мог думать только о делах. Я договорился заключить договор о поставке «Красного Гиганта» еще в одну сеть магазинов, но, тем не менее, постоянно отвлекался на мысли об Авроре. В этот день она тоже вела себя необычно, старалась держаться недалеко от меня. Участия в разговорах она не принимала, но садилась рядом со мной. Вскоре я понял, что это происходит потому, что она здесь никого, кроме меня, не знает и знакомиться не хочет. Ее доклад отличался качественным содержанием, но выступила она плохо и вряд ли могла кого-то заинтересовать. В письменном виде он воспринимался бы куда лучше. Так я ей и сказал, когда она снова сама со мной заговорила и спросила о своем выступлении. Когда официальная часть закончилась и вечер перешел в светский, я сам стал пытаться проявить больше внимания к Авроре и вовлечь ее в разговор. Она несколько раз спросила, можно ли ей уже отправиться в номер, но я не разрешил. Я познакомил ее с Аином, мне было важно знать, понравится ли она ему, но он почти не обратил на Аврору внимания. Когда Аин выпил достаточно, чтобы это было заметно со стороны, он даже забыл ее имя. Но я ждал от него хоть какой-нибудь реакции в этот вечер, поэтому мы провели много времени вместе. Мы даже пили, потому что сделка уже была заключена, больших деловых успехов я сегодня не ожидал, поэтому мог позволить себе слегка затуманить разум. Когда я провожал Аина до такси, он остановился у дороги, взял меня за плечи и сказал, смотря на меня мутным взглядом:

— Она прекрасна.

Я вдруг почувствовал, будто подействовал алкоголь, я стал расслабленным и довольным. Потом я понял, что Аин говорил не про Аврору. Он продолжил:

— Моя последняя роль, будто написана для меня. Никогда я не был так счастлив, играя. Именно поэтому у фильма такие высокие рейтинги. Спасибо, Кастор.

Он обнял меня, я удивился. Аин сел в такси и уехал продолжать вечер где-то в другом месте. Он впервые меня поблагодарил, это должно было быть приятно, но это нисколько не взволновало меня.