Как я не хотела спасать мир
Шрифт:
— Ну… — лукаво стрельнул на меня глазками Изольд, — должен же вампир где-то спать днем…
— И поэтому вы его похоронили? — изогнула я бровь. — Живьем?
— Могу убить, — с готовностью вмешался Ромуальд, — если на то будет воля Снежной Девы. Только прикажи — и мой меч…
— Сейчас как стукну… больно! — пригрозила я, понимая, что поддержку если и найду, то не такую, как рассчитываю. И будет в этом мире на одного вампира меньше, а у меня на пару сотен тысяч врагов больше. Заорала: — Санчо, ты живой?
— Не дождетесь! — приподнял крышку вампир. —
— В пупырышек от стрел, — тихо пробормотал обескураженный Тристан, но я услышала и погрозила ему пальцем.
— Зоечка, — с обожанием глянул на меня Изольд, — ну зачем тебе этот некачественный мужчина? Смотри сама, днем от него пользы никакой. Ночью — еще не известно какая…
— Известно! — крикнул из своего укрытия Санчо. — Выйду вечером и с пользой всем вам покажу, как трое на одного!
— Прибить бы вас всех, — устало сказала я, совершенно не представляя, что с ними всеми делать.
Но тут Ромуальд вручил мне свежевыпеченную булочку и кринку молока.
— Живите пока, — пробурчала я, вонзая зубы в сдобу. — Но подальше от меня! — И пошла искать Ланселота.
Дракон обнаружился около вырезанных на деревьях скульптур в глубокой задумчивости.
— Доброе утро, — зашла я издалека. — Как прошла ваша ночь?
— Наша ночь, — ответил Ланселот, не отводя изучающего взгляда от творчества безымянного рыцаря, — прошла в трудовом порыве. Мы все пытались сохранить вампиру жизнь, правда, разными способами. Эльфы почему-то настаивали на посмертной памяти и намеревались воздвигнуть над ним обелиск.
— Где они взяли серебро? — полюбопытствовала я. — Кто пошел на такую жертву?
— Я, — не стал запираться дракон. — Иногда лучше отделаться малым, чтобы не поступиться всем. Решил, что небольшой серебряный саркофаг лучше громадного золотого обелиска. Да и твоему новому приспешнику этот метал до лучины. Целее будет, а его отец обременится моим долгом.
— Страдаете корыстью? — хмыкнула я, раздумывая, как бы незаметнее выспросить о демонах.
— Это лучше, чем страдать идиотизмом, — заверил меня Ланселот, в который раз употребляя «лучше». Это намек или слово дня? — У тебя есть какие-то вопросы?
— Нет, — помотала я головой. — Просто проведать зашла, здоровьем поинтересоваться… Где живут демоны?
— Интересный переход, — все же посмотрел на меня мужчина. — Демоны обитают под землей. Входа в их царство нет, поскольку уже которое столетие они никак не могут решить, где поставить таможню и каким образом взимать мзду: на пути туда или за выход. И то, и другое представляется абсурдным, так как нет таких ненормальных, которые полезут к ним, а демоны никого обратно не выпускают.
— Совсем никого? — испугалась я, окончательно утвердившись в мысли, что Грегори просто необходима моя помощь.
— Совсем, — заверил меня дракон. — Что к ним на рога упало, то для остального мира пропало. А что?
— Ничего, — тут же сообщила я, переступая
— Да нет ничего проще, — охотно сообщил мне Ланселот, — значит, нужно сделать все таким образом… — и просветил меня на что особо ведутся демоны.
— Спасибо, — поблагодарила я, погружаясь в себя и размышляя, где мне взять все эти ингредиенты без ведома Гри и сбросить со своего хвоста пятерых добровольных охранников, надоевших хуже горькой редьки.
— Тогда удачного дня, — пожелал мне Ланселот, возвращаясь к созерцанию деревянных панно. — Я с тобой после обеда позанимаюсь.
— Хорошо, — кивнула я, стоя на месте. — Я уже пошла.
— Уже иди, — отпустил меня учитель.
— Уже иду, — все так же стояла я на месте, хотя в своих мыслях была уже далеко.
— Зоя! — завопил где-то кот дурным голосом. — Быстрее беги сюда, а то у нас тут Ромуальд счас окочурится, и на твоем личном кладбище будет первый пациент! А я не хочу с него начинать! Мне больше в этом качестве нравятся эльфы!
— О, Боже! — закатила я глаза, срываясь с места. — Как было хорошо, когда мы жили вдвоем! Зачем вы подкинули мне рыцаря? Я ж теперь их всех должна усыновить, как минимум!
— Главное, не делай максимум, — крикнул мне вслед дракон, — чего бы это ни было! А то закончишь гаремом!
— Тьфу-тьфу-тьфу! — сплюнула я через левое плечо, отыскивая причину своей спешки.
Оказывается, кто очень-очень умный решил доказать свою мужскую состоятельность и полез колоть дрова, которых и так было хоть обедай ими. Где логика? Ну и попал себе топором по предплечью. Как это получилось у Ромуальда, я даже боялась спрашивать, пока останавливала кровь. Лично у меня и воображение, и мозги встали в неудобную позу, называемую раскорякой, потому что я никак не могла себе сообразить даже в ночном кошмаре: каким образом рыцарь рубил дрова.
— В следующий раз, — бухтела я, перевязывая пострадавшую руку, — сразу голову подставляй! Чтобы не мелочится.
— Вы так милосердны, Снежная дева, — смотрел на меня влюбленными глазами Ромуальд. — Ваши руки нежнее шелка…
— Давай мы ему милосердно язык отрежем, — предложил Гри, стоя на подхвате. — Орган ему явно лишний, да и нам не сильно нужный. И не забудь ему в настой касторника добавить. Рыцарю явно нужно укрепить мозги и дух!
— Ему и так досталось, — вступилась я за мгновенно замолчавшего Ромуальда. — Не надо делать его хуже, чем он есть, — собирая в таз окровавленные тряпки. И застыла: а ведь это мысль!
— Добрая ты, — не мог успокоиться кошак. — Ты еще поцелуй, чтобы быстрее зажило.
— Я буду вспоминать об этом всю свою жизнь, — в глазах мужчины светилась такая неприкрытая надежда. — Это воспоминание будет скрашивать мою одинокую старость…
— Если ты до нее доживешь, — прервал его излияния Гри. — Что явно сомнительно, если мы только не удалим тебе язык!
— Прекрати его пугать! — сделала я замечание коту. Потом наклонилась и коснулась губами повязки. — Вот! Пусть быстрее заживает!