Как я стал хозяином странного замка в другом мире. Книга 4
Шрифт:
Я не мог покинуть её, не нарушив правило про не повторяющиеся комнаты, но оно и не требовалось. Посреди небольшого, как обычно, пространства, на каменном постаменте лежал большой бронзовый ключ. Пожалуй, даже слишком большой, вычурный, напоминающий символические «ключи от города». Как только я подошёл к нему, на ближайшей стене проступили белые буквы.
«Поздравляю, путник! Ты проявил стойкость и удержался от соблазна! Награда ждёт тебя под третьей плитой от входа».
Третья плита в самом деле слегка шаталась, и в пустом пространстве на месте каменного блока лежал туго набитый кошель с
— Спасибо за щедрость, но я здесь за другим. Как хозяин Полуночи, предлагаю очищение — быстро, качественно и почти безболезненно.
Для наглядности я похлопал по Райнигуну на боку, где оставалось ещё две пули. Теоретически, хватит и одной.
«Конечно, я согласна», — почти сразу ответила стена. — «Возьми ключ, и сказанное сбудется».
Пожалуй, настолько просто на очищение не соглашался ещё никто — за исключением разве что Литы, но у той почти не было власти над собственными башнями. Я потянулся за ключом, и лишь в последнюю секунду, когда кончики пальцев коснулись холодной бронзы, сообразил — в формулировке «сказанное сбудется» было что-то не то.
В следующий миг свет «вечных» факелов вокруг погас — как в этой комнате, так и во всех предыдущих, погружая всё во тьму. Всё, не считая проклятой надписи на стене, которая светилась во мраке и теперь гласила:
«ТЫ НАШЁЛ КЛЮЧ. ДВЕРЬ ИДЁТ ЗА ТОБОЙ»
Словно подтверждая написанное, откуда-то сзади раздался скрип петель, не смазанных последние лет двести, и отчётливое голодное причмокивание.
Либо принцип не-вранья хозяину Полуночи не распространялся на надписи, либо «босс» этого места дошёл до такой кондиции, что ему было пофигу. Я развернулся на пятках и рванул Райнигун из кобуры, но всё, что обнаружил — новую светящуюся надпись над тупиком, который пару минут назад был проходом.
«ДВЕРЬ ВСЁ БЛИЖЕ. ОНА ИДЁТ ЗА ТОБОЙ»
Да твою же лиминальную мать!
«ДВЕРЬ УЖЕ ЗДЕСЬ. ОНА…»
Я направил ствол револьвера себе за спину и без раздумий выстрелил через плечо. Оглушительный скрип петель сменился мелким визгом и треском дерева. Хотя бы подсказка «за тобой» оказалась полезной, пусть и не обязательно преднамеренной. На этот раз оборот вокруг своей оси показал здоровенного мимика — короля мимиков, не иначе, не испепелённого, но почти перебитого напополам серебряной пулей. Выглядел он совершенно отвратно, как большая дверь, которую посередине рассекал переполненный зубами слюнявый рот.
Зубами достаточно острыми, чтобы прокусить мою естественную броню от «Метаморфа».
Даже при смерти эта тварь казалась мерзкой и опасной, извергая из несуществующего желудка жижу неопределённого в темноте цвета. Еда Кулины едва-едва позволяла мне ориентироваться, но уж точно не разбирать подобные детали. За дверью чернел новый проход, и я рванул туда, не обращая внимание на новый скрип петель, раздающийся откуда-то сбоку.
Я бежал, бежал и бежал, преследуемый не только мимиками, но и воспоминаниями о столкновении с Князем в Жёлтом, когда слегка не доехал до его домена. Здесь пол и потолок пока что не обратились в одну большую пасть, но у «босса» имелся определённый контроль над
«ДВЕРЬ И КЛЮЧ. ДВЕРЬ И КЛЮЧ. ЧЮЛК И РЕВДЬ».
«Я СОГЛАСНА. ТЫ ПУТНИК. ДОБРО ПОСЕТИТ НАГРАДУ»
«ЧАВК-ЧАВК-ЧАВК».
И, наконец:
«ВИЖУ ТЕБЯ»
Последняя пуля из револьвера отправилась в эту надпись, но с тем же успехом я мог выстрелить просто в стену.
Теперь не было никаких сомнений в том, что заведующая сокровищницей свихнулась, свихнулась на уровне старого механика или даже хуже. Все «разговоры» на стенах относились к «китайской комнате», ответам без понимания вопросов. Какие правила, какие награды? Просто чуть более изысканный способ, чтобы поиграть в кошки-мышки, а потом слопать и переварить.
Только в отличие от битвы с механиком здесь даже не было подходящей цели для испепеления, не считая десятков голодных дверей, отражающих аппетиты всей сокровищницы. «Вуаль» меня больше не спасала, патроны в револьвере кончились. Скрипящие и причмокивающие, мимики накинулись на меня изо всех четырёх проходов. В ярости «Зверя» я схватил одну зубастую дверь и начал отбиваться от трёх остальных, с переменным успехом. Чудовищ с каждой секундой становилось всё больше, они напирали сзади, не оставляя мне пространства для манёвра.
И в тот момент, когда я тоскливо подумал, что мой рекорд не-умирания в Полуночи наконец подошёл к концу, потолок комнаты вдруг дрогнул, и сверху вниз грохнулся немаленький каменный блок. Зубастые двери на секунду застыли, не понимая, что происходит, а я задрал глаза наверх — только чтобы столкнуться с двумя парами ясных и очень обеспокоенных глаз молодых драконов.
В прошлый раз их выручил я, в этот — они вернули должок.
Не обращая внимания на укусы и давку, я укрепил ноги и прыгнул так высоко, как только мог, уцепившись за край проёма. Подтянуться, попутно стряхнув с ноги особо шустрого дверного монстра — и, наконец, свобода.
Мои подопечные заслужили двойной порции вкусняшек. Я заслужил медаль за попытку разговора с долбаной «китайской комнатой». Сокровищница заслужила конкретных звиздюлей — но уже в другой раз.
Как она там писала в начале? Ищущий да обрящет.
Глава девятнадцатая
— Двери-мимики?
— Не просто двери, а какие-то ворота с зубами. Первого даже Райнигун не взял — это значит, всё тело кроме пасти считается бронёй. В первый раз такое вижу.
— Всё бывает впервые, — на удивление философски заметила Анна, смотрясь в ручное зеркальце и поправляя причёску. — Ровно?
— Идеально. Но на всякий случай напомню — мы всего лишь едем к моему нанимателю, а не знакомиться с родными.
— А вы бы меня познакомили? — просияла она.
— Было бы с кем.
— Вот видите, придётся ограничиться нанимателем. Богданов — интересная личность, и до сих пор оставался в тени. Я его в своё время не заинтересовала, а вы — да.
— Если бы ты не довела Борова до инсульта, мной бы никто не заинтересовался.