Как я стал хозяином странного замка в другом мире. Книга 4

Евтушенко Сергей Георгиевич

— Не стоит лишний раз на это смотреть.

— Серьёзно?

— Серьёзнее некуда. Виктор, насколько глубоко вы посвятили Владимира Михайловича в суть происходящего?

Я заметил, как по обычно бесстрастному лицу Богданова промелькнула тень — он явно не любил, когда о нём говорили в третьем лице.

— В общих чертах, — сказал я.

— Справедливо. В таком случае, сейчас я расскажу чуть больше.

Таинственная фигурка оказалась не просто проклятым артефактом, как Анна и Илюха предполагали по описанию. Она была идолом, созданным по образу

и подобию «наиболее человеческой формы» одного из Знающих. Страшно представить, что из себя представляла изначальная форма, не имеющая ничего общего с человеческой. Мне вспомнился «финальный» облик Альхирета, но и тот при всём своём ужасе щеголял обычным числом конечностей и чем-то, напоминающим голову. Ладно, не суть.

Любой артефакт имел функцию, назначение. Назначением идолов было поклонение, а иногда и прямая связь с тем, чей образ они несли. Более того, в зависимости от могущества фигуры поклонения идол тоже набирал силу. Иногда набирал настолько, что не только он, но и любое его изображение сочилось частью этой силы. Влияло, отравляло, подчиняло. А уж что касается оригинала…

Анна не уточнила, какому из Знающих был посвящён идол на фото, но по некоторым косвенным уликам я мог догадаться и так. И от этого становилось ещё более не по себе.

— В руках человека… неподготовленного эта вещь очень опасна, — сказала Анна. — В первую очередь для него самого, во вторую — для всех окружающих.

— Она могла притянуть… как вы их назвали, выродков? — спросил Богданов.

— Исключено. Выродки — отработанный материал, а тот, кто изображён на статуэтке, заинтересован в существах разумных.

— И какие могут быть последствия? — спросил я. — От владения идолом.

Анна ненадолго задумалась.

— Представьте, что спустя две недели мы бы обнаружили дом в том же состоянии, что и после нападения. Всюду кровь, трупы, некоторые частично съедены. Но никаких выродков — только хозяин особняка, скорчившийся в дальнем углу и намертво вцепившийся в идола. Самое интересное, что вместо глаз у него на лице…

— Хватит, — негромко сказал Богданов, и Анна тут же замолчала.

Мой работодатель прошёлся взад-вперёд по кабинету, явно собираясь с мыслями. Тяжесть последних недель наваливалась на него всё сильнее, но он был сделан из более прочного материала, чем тот же Боров. Спустя несколько секунд он снова опустился за стол.

— Его нужно найти.

— Сидорова? — уточнил я. — Идол?

— Если я верно понял вашу информацию, — скрипнул Богданов. — То просто выбросить эту вещь он не мог. Мои люди прочёсывают город уже третьи сутки, всё без толку. Это… исключительно нетипичная ситуация.

Будь у меня с собой поисковый амулет, задача бы здорово облегчилась, но переносить не-знаковые артефакты из Полуночи и назад я пока не научился. Я посмотрел на Анну, та задумчиво кивнула.

— У меня есть пара вариантов, как это организовать, но они не быстрые. Владимир Михайлович, у вас же нет планов на использование идола?

Богданов хмыкнул.

— Со статуэткой делайте что хотите. Если она в самом деле настолько опасна — избавьтесь. Найдите Женю, желательно живым. За последние месяцы я потерял достаточно друзей.

На

выходе из кабинета нас встретил Крест, коротко сообщив о прогрессе поисков Сидорова — практически нулевом. Последний раз номер его машины попал на дорожные камеры в ту же ночь, когда он покинул особняк, и с тех пор его не видели. У Богданова, разумеется, были связи в ГАИ, и там уверяли, что такой автомобиль не выезжал за пределы города. Разумеется, Сидоров мог и сменить транспорт, но он ни разу не появлялся в местах, которые знал, не включал телефон и нигде не расплачивался карточкой. «Как сквозь землю провалился» было очень точным определением, да только где спуститься под землю, чтобы там поискать?

Вчера вечером напоминающего Сидорова человека видели возле старого заросшего парка на юге города. Он быстро направлялся вглубь зарослей с большой спортивной сумкой наперевес. Стоит ли уточнять, что прочёсывание парка результатов не принесло?

— У меня есть два вида ритуалов на такой случай, — сказала Анна, когда мы снова сели в машину. — Можно настроиться на эманации идола, постепенно расширяя границы поисков, а затем определить источник с точностью до ста метров.

— Звучит многообещающе.

— Только если вы готовы подождать семь дней и принести соответствующую жертву.

— Господи, Анна…

— Ничего особенного, — быстро заверила она. — Сгодится любое молодое животное. Поросёнок, ягнёнок, жеребёнок…

Я поморщился. Теоретически — возможно, но процесс покупки и ритуального умерщвления живого поросёнка не вызывал воодушевления.

— В любом случае, неделя — это слишком долго. Если мы в самом деле хотим найти Сидорова живым.

— Тогда вам придётся по вкусу второй вариант. Я фокусируюсь на ауре пропавшего человека в месте, наиболее близком к его местонахождению. В это время он потихоньку засыпает, что облегчает поиски.

— Без жертв?

— Мне понадобится пара дней, чтобы как следует подкрепиться, но моим клиентам это пойдёт только на пользу. После этого можно будет приступать к ритуалу. Крови не будет, но…

— Но? — мрачно спросил я.

— На время поисков я останусь совсем без защиты, — лукаво улыбнулась Анна. — Мне не хватит сил даже призвать Бенедикта. И вам, как хозяину, придётся охранять свою скромную слугу.

Такое требование было более чем справедливо, и я несколько расслабился. Но всё это дело пахло очень скверно, и, как ни странно, не только из-за проклятого артефакта. Даже если бы Богданов не нанял меня разбираться, стоило бы сделать это просто из принципа.

— Анна?

— Да, Вик?

— Твоё мнение, почему на особняк напали выродки?

— Без контекста я бы сказала, что это совпадение. Невероятное и очень неудачное совпадение. Открылась крупная щель, оттуда выбралась большая группа и отправилась подкрепиться.

— Слаженная группа минимум из пяти особей. Один из которых мог имитировать человеческую речь.

— Невероятное совпадение.

— К тому же, у нас есть контекст — идол одного из Знающих. Он вообще представляет какую-то ценность или только сводит людей с ума?