Какими мы были
Шрифт:
Джон Аррен, Хостер Талли, Станнис Баратеон, Эддард Старк — все они преклонили колени.
— Твоё королевство молчит, за исключением дорнийцев, — сказал теперь Джон, откинувшись на спинку стула. — Интересно, как долго? — Он имел в виду четырёх побеждённых лордов, которых он, конечно же, до сих пор презирал.
— Они устали от войны так же, как и мы. Не думаю, что они будут готовы бороться, и не вижу оснований, — мрачно нахмурившись, заверил Рейгар. — Сейчас лорды живут в мире. Уверен, они предпочитают жить именно так.
— Полагаю, да, — согласился Джон, хмуро
— Может, Роберт и был источником всего этого, но Станнис не желает мстить за его смерть. — На вопрос, чего он хочет в обмен на верность, угрюмый лорд сказал: «Мир. Мир, и Штормовой Предел.»
— Да, — согласился Джон, всё ещё, однако, до конца не убеждённый. — Допустим, что так.
Рейгар вздохнул, проводя рукой по волосам.
— Лорд Аррен стар. Лорд Станнис спокоен. Лорд Хостер устал. А лорд Эддард… — мой шурин, вспомнил он, как бы странно это ни было. — Если он взбунтуется против меня, то взбунтуется против сестры. До тех пор, пока она рядом со мной, лорд Старк не будет искать мести. — Было странно говорить о Лианне в контексте политической стратегии, когда это была наименее любимая ею вещь. И всё-таки это была правда: Эддард Старк слишком горячо любит свою сестру, чтобы причинить ей какой-либо вред.
Джон задумчиво смотрел в сторону, будто что-то обдумывая.
— Выходит, жёны замечательно полезны, не так ли, Рейгар? — сказал Джон с долей шутки и лёгкой улыбкой.
— Может, тебе нужно обзавестись своей собственной, — в тон ему ответил Рейгар, внезапно вызвав морщины на суровом лице Джона. — Ты должен передать свои земли сыновьям.
— Нет, — яростно сказал Джон, сжав кулаки. — Я не отдам своих земель никому, кроме тебя. Я… — Джона прервало появление Эртура, чьи белые доспехи зашелестели и заблестели при входе в комнату.
— Прошу прощения, Ваше Величество, за то, что опоздал, — поклонившись, промолвил дорнийский рыцарь, затем снял со спины Рассвет, положил его на стол и сел.
Рейгар, глядя на него, пренебрежительно кивнул. В последнее время он был им возмущён; возможно, Рейгар был груб и неблагодарен, но кое-что грызло его, не переставая.
— Сир Эртур, мне есть о чём с Вами поговорить. — Он уже чувствовал неловкость в разговоре.
— О чём, мой король? — ответил Эртур, и его насыщенные тёмные глаза встретились с ним взглядом. Так непохожи на светлые глаза его сестры, какими они были, но теперь весь свет из них ушёл.
— Когда я пришёл к тебе и предложил честь охранять свою королеву, ты отказался, — стоически говорил Рейгар, пытаясь быть отстранённым настолько, насколько это возможно с его хорошим другом. — Могу я спросить, почему?
Эртур не выказал никаких эмоций.
— Вы дали мне выбор, Ваша Светлость, не так ли? Я выбрал отказ, и вместо меня это выбрал сир Джейме. —
Мужчины замолчали; каждый из них смотрел друг на друга с непривычным напряжением. Рейгар не мог видеть правды, скрытой в словах Эртура, или, скорее, боялся этого. Его лучший друг; тот, кто был ему ближе, чем собственный брат одной крови…
Ответ на этот вопрос раскрыл ему всё.
— В таком случае, ты не любишь её? Королеву? — ровным тоном спросил Рейгар, высказывая то, что действительно хотел бы знать. Когда Эртур замер, словно смерть, Рейгару вспомнилась Элия. Дорнийка и смуглокожая, как и он; преданная и гордая, как и он. Эртур любил её — Рейгар знал это. В башне он так же питал любовь к Лианне. Но теперь, после огня… — У королевы разобьётся сердце, если она услышит это, сир Эртур, — сказал Рейгар с печальной улыбкой. Ему было больно так отчётливо это видеть.
— Её сердце не зависит от меня, Ваше Величество, — ответил Эртур ровным голосом.
— Полагаю, что так, — согласился Рейгар, опустив взгляд. — И, боюсь, от сира Джейме тоже. — Это я, размышлял он. Это я должен охранять её сердце.
Джон внезапно откашлялся; возможно, чтобы рассеять неловкое напряжение, буквально пронизывающее комнату.
— Итак, — произнёс он с тревогой, положив руки на стол. — Зачем ты позвал нас?
— Лорд Тайвин, — объявил Рейгар, сложив руки перед собой. Мастер над монетой в последнее время заинтересовал его, с его богатством и назначением сына личным стражником Лианны. Не говоря уже, конечно, о его дочери, которая, как понимал даже Рейгар, была чрезвычайно популярна среди придворных.
— Что с ним? — спросил Джон, сощурив глаза.
— Правильно ли я делаю, что доверяю ему? — Его отец был безумен, и, таким образом, оставил лорда Ланнистера управлять королевством как ему заблагорассудится. Рейгар этого не хотел; это его королевство, то, что он заслужил по праву, и никто его у него не отнимет.
— Он Ланнистер, — сказал Эртур с величайшим презрением, морщась, будто попровал что-то отвратительное. — Ланнистерам никогда не стоит доверять.
— Тем не менее, он — мой мастер над монетой, а его сын — стражник моей жены. Я уже доверился ему, разве нет? — возразил Рейгар.
— Согласен. Но, возможно, это неправильно. — Эртур нахмурился, беспокойно сверкая тёмными глазами.
— Возможно… — вслух размышлял Рейгар. Он вдруг вспомнил настойчивость Лианны, с которой она говорила, что посылала письма лорду Тайвину с просьбами отправить средства в детский приют. Она возражала тогда с таким рвением, от неверия широко раскрыв глаза, она качала головой и уверяла. Но лорд Тайвин настаивал на обратном. Выходит, он лжец? Я доверился лжецу? Рейгар больше всего не мог терпеть нечестности.