Какими мы были
Шрифт:
— Конечно, — слабо сказал Джейме, надеясь скрыть следы лжи в голосе. Он мог бы прожить всю жизнь без земель, титула или детей, но умрёт без женщины — только одной, прекрасной своей красотой. Но он не скажет об этом сиру Эртуру.
— Тогда запомни, что я тебе сейчас скажу. Если что-то навредит королеве, вина за это ляжет на твои плечи. — На Джейме нахлынул нежеланный образ обугленного тела Элии Мартелл на руках у Рейгара, и он едва вытолкнул его из головы. — Ты будешь нести груз вины всю оставшуюся жизнь, пока он не придавит тебя в один прекрасный день. Не имеет значения, испытываешь ты к королеве любовь или нет. Ты охраняешь
— Да, сир, — ответил Ланнистер, пытаясь придать словам силы. Рыцарь покинул его, прежде чем дальнейшие слова успели слететь с его губ, оставив Джейме одного в затенённом коридоре с головой, полной мыслями.
Зачем он сказал мне это, спросил себя Джейме, стремясь найти разгадку. Что он знает? Сир Эртур отказался от должности стража королевы — что ему за важность, как выполняет эту работу Джейме? Кроме того, он не сделал ничего, чтобы навредить королеве; возможно, он причиняет ей неудобство, не заботясь помочь ей спешиваться с лошади, и, возможно, бездействует, когда придворные открыто нападают на её честь; но всё это были мелочи, которых сир Эртур, конечно же, не замечал. У королевы нет таких отношений с рыцарем, чтобы она могла высказаться против Джейме; может, несколько лет назад такое могло быть, но не сейчас. Смерть Элии изменила это.
Ещё не оправившись, Джейме отправился искать прибежища в комнате сестры, где, возможно, она бы успокоила его своими поцелуями, а после — отрадой объятий. Ты заботишься о них больше, чем о себе самом или о своей семье, так как они важнее этого, напомнил ему голос Эртура. Всё-таки это никогда не будет верно. Для Джейме она была единственной, кого стоило защищать. Королевы могут слабнуть и умирать под его опекой, и его могут за это вышвырнуть из Королевской гвардии, но ему всё равно.
Была Серсея, и только Серсея.
_______________________________
Джейме стоял возле покоев короля, как обычно ожидая королеву. Ночью Серсея была с ним страстной после его рассказа о тайной истерике Лианны. Она так злобно улыбнулась, приписывая эту вспышку своим собственным проделкам, хотя они оба знали, что это дело рук их отца. Тем не менее, Джейме позволил ей упиваться своим триумфом, чтобы получить её.
Дверь открылась, и на пороге появился Рейгар, великолепный в роли короля. Когда его фиалковые глаза опустились на него, Джейме склонился в глубоком поклоне. Он едва мог удержаться, чтобы не пасть перед ним ниц, когда один вид короля вызывал в нём непоколебимую преданность.
— А, сир Джейме, — обратился к нему могучий голос. Джейме оставался согнутым в поклоне, пока мягкая рука не потянула его вверх. — Один из твоих братьев может занять сегодня твой пост. Королева, скорее всего, не выйдет из покоев. Она нехорошо себя чувствует.
Нехорошо чувствует? Джейме вспомнил, как днём ранее она жаловалась на это, но он не думал, что это серьёзно.
— Могу я спросить, что беспокоит её, Ваша Светлость? — спросил, любопытствуя, Джейме.
— Ничего больше, как утреннее недомогание. Она ещё и прошлой ночью не спала. — Король тепло улыбнулся. — Кажется, ребёнок уже силён.
Ребёнок? Джейме обдумывал, сбитый с толку. Он, конечно, не имеет в виду…
Король, казалось, почувствовал его любопытство.
—
Джейме спокойно кивнул, хотя эта новость удивила его.
— Хорошо, Ваше Величество. Молюсь, чтобы она быстрее поправилась.
Рейгар кивнул и пошёл своей дорогой. Как только он исчез из поля зрения и его мыслей, его голову тут же заполнила Серсея. Я должен рассказать ей, настоятельно сказал себе Джейме. Открытие такой щекотливой информации, несомненно, порадует отца и взволнует сестру, ибо это был ещё один шаг на достижении удовлетворения их амбиций. Покидая королевский коридор в поисках Серсеи, он подумал, как она обрадуется возможности сокрушить королеву и сломить её дух. Она будет улыбаться, и смеяться, и целовать его за столь эксклюзивное известие, и в эту ночь он будет чемпионом её сердца. О чём Джейме не думал, так это о том, что будет на следующее утро, когда его сестра спешно переоденется и пойдёт доставать лунный чай, чтобы убить ещё одного невинного ребёнка.
Он нашёл Серсею в садах вместе с несколькими дамами. В своих багряных шелках и с великолепно сияющими на солнце волосами она выглядела так, что захватывало дух. Цветы вокруг неё делали её ещё прекраснее; она была словно сама Дева. Однако у Джейме не было времени восхищаться ею, и он направился к ней.
— Серсея, — сказал он ей, коснувшись её плеча. Она повернулась к нему и улыбнулась искусной милой улыбкой. Джейме почувствовал, что тает под её взглядом.
— Дражайший брат! — восхищённо выдохнула она. — Где королева? Ты не привёл её с собой?
— Мне нужно с тобой поговорить, — сухо сказал он, желая, чтобы другие дамы ушли. Они влюблённо глазели на него широко раскрытыми глазами, полными благоговения и изумления, что приводило его в бешенство.
В ответ на его слова лицо Серсеи сделалось серьёзным. Она повернулась к своим дамам, с улыбкой и поклоном попросила извинить её и пошла впереди Джейме. Он последовал за ней, пока она не привела их в тихий уголок сада в тени величественных дубов. Когда оба уверились, что здесь, кроме них, никого больше нет, Серсея заговорила.
— О чём? — Её брови нахмурились в беспокойстве, а губы дрогнули, жаждя услышать от него какие-то сведения. Он бы поцеловал её сейчас, но её глаза показывали, что она, скорее, не позволит этого.
— Королева беременна, — сказал Джейме, ожидая её ответа. Она могла отреагировать по-разному: страхом, радостью, злостью; или, возможно, она улыбнётся своей холодной улыбкой, показывающей, что на самом деле она вполне довольна.
Серсея улыбнулась, затем рассмеялась. Не бурно, как имела обыкновение делать королева, а музыкально, словно в её радости звенела тысяча колокольчиков. Когда она перестала смеяться, на губах её осталась улыбка, тёплая и знающая.
— Мне уже это известно, Джейме, — сказала она с последним смешком.
Джейме заморгал.
— Как? — Он был первым подле короля с королевой. Как она могла узнать раньше него?
— Пташка сказала мне вчера вечером, — ответила она. Джейме был всё ещё раздражён, расстроенный своей упущенной возможностью. Он должен был порадовать сестру, а не пташки, порхающие возле королевы, словно мухи. — Не сердись, Джейме, — сказала она, приводя в порядок его чувства, как она всегда умела. — Мне радостнее слышать это от тебя, чем от неё.