Кальдур Живой Доспех
Шрифт:
– Листочек с дерьмом, – буркнул Кальдур. – Устал я от этих вечных нравоучений. Бодрость от них кончается, когда ты уже не первую ночь просыпаешься в походе и не можешь вспомнить погиб человек, с которым ты делил утром пищу или он ещё жив.
– О да, ты у нас уже успел посмотреть на весь мир и проникнуть в самую его суть, – Дукан рассмеялся и хлопнул его по плечу. – Сынок, твоя мама ещё не родилась, а я успел наесться дерьма по самые помидоры. Этот вкус проходит и ты понимаешь, что не всё было так черно. И что в мире есть много чего ещё, что как испортит тебе настроение, так и поднимет.
– Что например?
– Ну… Например, анекдоты. Стоят перед Вратами Её Царства жрец, чародей и бледный колдун. Жрец говорит важно: "Я лечил людей полвека, сражался с тремя
Дукан рассмеялся ещё сильнее, глядя на похоронную мину Кальдура. За окном на улице что-то крикнули, раздался звон и звуки погони.
– Столица и раньше была дырой, – смех Дукана стих. – Но теперь… Теперь даже я не знаю что будет.
– Что-то я никак не пойму, что не так с этой королевой?
Вопрос Кальдура заставил надолго замолчать Дукана. Тот отставил кружку, нахмурился и с трудом подобрал слова.
– Ну как тебе сказать… Начнём с того, что после того как её убили, я был одним из очень немногих людей, которые видели её тело.
Виденье 8. Без защиты от самого себя
Пива в Дукана вмещалось немерено.
Анижа и Розари не выдержали шума их разговора, повышавшегося с каждой выпитой кружкой. Отвергли несколько вульгарное предложение присоединиться и выгнали их в коридор. Немного погуляв по закоулкам этажа, они нашли наконец уединенную пыльную комнату со столом и оккупировали её. Дукан пил и дымил нещадно, дым стоял коромыслом, даже пришлось приоткрыть окно, чтобы он мог выходить хоть куда-то. С каждой кружкой его язык развязывался всё больше, и совсем не думал заплетаться.
– Король Навалон не запомнился ничем примечательным. Снизил налоги, потом повысил, потом понизил, чтобы унять бунт, а потом просто принял новые. Казна при нём чуть не повешалась на дереве, начались проблемы, которые хоть и удалось уладить, но сам знаешь, запашок остался. На фоне неприятных встреч с кредиторами и теми, кому корона обязана была платить жалование, у него навсегда выработался страх. Рьяно искал предателей и растратчиков, но не был жесток, просто снимал их с должностей и отправлял воровать в провинции. Строительство Южного моста и ряд других важный государственных дел при нём остановились, за армией он практически не следил, делами Госпожи не интересовался, границу с островом Зиль не усиливал. Даже после того, как пошли слух о том, что культ Морокай снова набирает силу. Он вообще ни о чём особо не волновался, посвящал себя балам, распитию вина, живописи, чтению, охоте и музыке. Видимо поэтому и дожил до преклонных лет, пережив сына из которого бы вряд ли сделался нормальный наследник, и пережив жену, с которой и так ловить было нечего. И Соласом, и королевством правили по факту три семьи богачей: Арнемы, Соларионы и Гниитии, ну кроме вопросов армии и безопасности. Госпожа сюда не спускалась, Её взор был направлен… ну куда там? Тебе лучше знать. После его смерти впору было бы выбрать нового короля из другой, новой ветки королевской крови, желательно подальше от Соласа и почище.
Но вдруг всплыла Избет. О ней ходили слухи, но на уровне слухов, а тут она вдруг выскочила во плоти, как чёртик из табакерки. Соларионы пытались оспорить чистоту её крови, мол, она была зачата с какой-то служанкой и не имеет право править королевством, но тут прибыла её мать. Южная аристократка из древней ветки, относящейся ещё ко временам Четвёртой Битвы. Был суд, скандал, даже вмешалась армия, но всё тщетно. Она села на трон. То ли семя короля уже было слишком старым и испорченным, то ли подгадила южная ветка, чёрт же его там разбери, но королевна получилась такая себе.
– Видел пару раз Навалона издалека, – вставил Кальдур, пока Дукан разливал
– Ну… Так это блюдо подали, чтобы оно не испортило весь ужин. Она была, ха, не такой уж и любимой. Вела себя более чем странно, повыгоняла большую часть вельмож, чинов и советников, взяла на их роль шутов, религиозных фанатиков и иных малоприятных личностей. Устраивала закрытые празднества, на которых происходило чёрти пойми что, оргии, непонятые ритуалы, даже по слухам жертвоприношения. Народ отхлынул из столицы, ополчился на неё, торговля встала, государственные дела встали. И тут пришли вести с запада. Сначала слухи, конечно, но потом всё стало серьёзно. Чёрные корабли высадились на побережье. В небе парят чудовища, величиной с небольшую гору. Войско Морокай оккупировало берег, жжёт всё на своём пути и шествует вглубь королевства. А она ничего не сделала. Вообще ничего.
– Странно, что Госпожа не вмешалась.
– Госпожа настолько редко занималась государственными делами, что я честно признать сомневался и до сих пор сомневаюсь в Её существовании.
– То есть, как сомневаешься, старик?
– Я Её лично никогда не видел. А ты?
– Ну. Издалека.
– Ну… ладно. А я вот не видел, только слышал. И истории про Неё, знаешь ли, странные. Ну да ладно. Может, за столько веков Ей просто надоело смотреть в сторону всего этого дерьма. Так вот. На чём я остановился?
– На там том, что королева ничего не сделала.
– Да. К счастью для нас в дела армии она не лезла. Все нормальные командиры и генералы остались на своих местах, правда предпочли служить и жить подальше от столицы. Они собрали военный совет, начали делать свою работу и выдвинули войско навстречу неприятелю. В столице же началась смута. Казалось бы с малого. Несколько представлений на площади от вшивых уличных театров. С обличением королевы, указанием на её порочную связь с Морокай, с обвинением в трусости и даже безумии. Спектакли продолжались несколько дней, собирали толпы народа, веселили всех. А потом стражи забили нескольких актеров, вроде бы и не до смерти. Народу это не понравилось, и он посыпал на улицу. Ну и тех, кто сильно возмущался и не захотел расходиться, бросили в камеры. Королева издала указ о том, что всё актеры и уличные музыканты должны быть высланы из столицы. Приказ был исполнен. Под раздачу попали многие невинные люди, у которых просто был запас хороших шуток или музыкальный инструмент дома. В городе стало мрачновато, потом тревожно и скучно. И потом народ просто взорвался.
– Хм. Даже не слышал об этом.
– И хорошо же. Я тогда уже видел многое, но за то, что происходило тогда, я испытал стыд. Смута длилась дней двадцать. Стражи пытались подавить протесты показательными казнями и дубинками, но в ответ получалось только больше крови. Горели целые улицы, возводились баррикады, городские ополчены вымещали злобу на всех, кто был связан с королевой и её гвардией. Под конец произошла даже небольшая бойня и попытка захватить дворец. Королевская гвардия сняла с себя полномочия по защите города и дворца. И разошлась на все четыре стороны, оставив город без защиты от самого себя. В Белом Дворце осталось человек двадцать слуг и несколько охранников. Говорят, она совсем обезумела, на лицо все признаки душевного недуга. Морила людей голодом, молилась сутками в извращённой форме, и никого не выпускала за пределы своих личных покоев. Тогда верховный чародей Салман и верховная жрица Тэйн обвинили её в поклонении Морокай, зашли во дворец и попытались взять её под стражу. Что там случилось, я не знаю, но все трое умерли при очень странных обстоятельствах. Я лично видел тело Избет после событий. Её убили стилетом прямо в сердце, чистый и профессиональный удар, который вряд ли бы нанёс чародей или жрица. Королева умерла на месте. Она не дышала, была холодной, окоченела. Я уверен, что это была именно она. Не раз видел её вживую.