Кальдур Живой Доспех
Шрифт:
У северной стены Кальдур нашёл узкий переулок, снова объял себя доспехом, схватил Анижу, и в три прыжка перемахнул через стену. Идти через ворота было плохой идеей – за ними наверняка следили.
Снаружи было тихо и зелено. Строить тут дома не разрешали, дабы не портить вид на город богатым жителям Зелёных Садов. Они ушли подальше от дороги, укрылись в тени короткой полосы леса, вышли к ручью. Анижа вела себя тихо, но пригибаться, смотреть себе под ноги и идти почти в полной темноте давалось ей непросто.
Зелёные Сады полностью оправдывали своё название. Ничего кроме ухоженных холмов, цветочных полей, и небольших
Вскоре городская дымка рассеялась, Кальдур нашёл на небе звезду Завета и выбрал чёткое направление на север. В большей части солидных домов, которые попадались им вдалеке, были лишены источников света – жильцы либо спали, либо покинули столицу на время её лихорадки. Минуло часа три их быстрой и осторожной прогулки, они уже не пригибались особо, впереди показался мост и Кальдур расслабился.
Уже собирались спускаться вниз к ручью, но тут из кустов вдалеке вышла знакомая фигура и махнула ему рукой.
– Что такое? – спросил Кальдур, Розари и Дукана, с мрачными лицами покинувших своё укрытие.
Они молча кивнули ему на ногу, торчащую из травы. Она принадлежала молодому парню, тело которого они уже оттащили от дороги. Он был одет в грязную походную одежду и плащ с капюшоном, вооружен луком и мог бы сойти за охотника, если бы не пара боевых кинжалов у него на поясе. В районе его сердца красовалась небольшая рана из которой вытекло много крови. Такую рану мог оставить эспадон.
Анижа вздрогнула от вида мёртвого тела и спряталась за Кальдуром.
– Их было четверо, – сухо сказал Дукан. – Один окликнул нас, заставил остановиться. Задавал странные вопросы. Настолько странные, что пришлось убить его. И всех остальных.
– Он попросил меня показать спину, – холодно сказала Розари. – А старика попросил откинуть капюшон и назвал его по имени.
– Что это значит? – удивился Кальдур.
– А то, что это парни искали нас и точно знали, как мы выглядим. Знали наши именно, кто мы и что мы. У того из кустов мы нашли в колчане чёрную стрелу. Понимаешь?
– Темник? Здесь? – не поверил Кальдур.
– Не темник, Кальдур. Присмотрись, одежда, цвет кожи, волосы… – Дукан сплюнул на землю. – Это один из наших.
Виденье 10. Форма отрицания
– Не может быть, – снова повторил Кальдур и снова поймал на себе циничный взгляд старика.
Весь остаток ночи они шли по окольным и заброшенным дорогам в надежде, что больше никто не попадётся им на пути.
– Значит, доспехи из светоносного металла, принимающие любую форму, могут существовать, а обычный предатель уже нет? – буркнул Дукан. – А как же темники? Они тоже люди.
– Нет! В том-то и дело, что уже нет! – Кальдур едва сдержался, чтоб не перейти на крик. – Они выглядят как люди, ведут себя как люди, даже чувствуют как люди. Но Морокай сводил их с ума поколениями, пока все они не начали носить Его печать и слышать Его голос, как я слышу твой. Они не виноваты в этом и не имеют свободы выбора, как мы. Обычный человек, так далеко от Его прислужников, от места Его силы, под лучами солнца и защитой Госпожи просто не может попасть под Его влияние!
– Ха! – Дукан
– Бред… – прошипел Кальдур.
Остаток ночи и большую половину следующего дня шли молча.
***
На пятый день путешествия ноги уже почти не болели, новая обувь разносилась, мозоли не кровоточили, а прохладный ночной воздух не перешибал дыхание и не воспалял горло. Они привыкли щурить глаза от ветра и солнца, дышать дорожной пылью, мыться водой из ледяных ручьёв, спать на земле, есть мало и при случае.
Дукан и Розари переносили путешествие легко, у них была на то привычка, а вот об Аниже пришлось позаботиться. Для неё Дукан выторговал старенького, но ещё бодренького ишака, отдав за него значительную часть средств, несколько личных вещей и кое-что из того, что удалось добыть при бегстве из темницы. Когда Анижа уставала идти, ей предоставляли возможность отдохнуть верхом в седле, а сумки с провизией и походными вещами распределялись между пешим отрядом, чтобы животное не напрягалось и не издохло раньше времени.
Безопасных дорог для них не осталось, поэтому Дукан повёл их напрямую, сначала через бесконечные деревеньки вокруг столицы, а потом леса и брошенные поля. Шутил, что ещё никогда на него не охотились всё и разом и что почувствовал себя наконец важной шишкой.
Встреченные по пути люди не обращали на них никакого внимания. С начала правления новой «королевы» и слухов про неё, всё чаще находились люди, оставлявшие свои родные места и путешествующие небольшой компанией своих родных. Кто бежал от столицы, а кто в неё – поток беженцев по самым захудалым дорожкам не смолкал ни на секунду.
Дымка от костров и смог столицы рассеялись, воздух стал чище и свежее. Скалистые равнины и холмистые степи тут встречались ещё более часто, чем на там, где жил Кальдур. Пространства, которые было видно до горизонта, поначалу казались неуютными и зловещими. Зато не нужно было никаких ориентиров – древняя горная цепь Айнмейнсахт виднелась уже отсюда, и пропустить её было невозможно. Кальдур наделся увидеть за ней куда более массивные Восточные Пики, но они было слишком далеко.
На шестой день их путешествие превратилось в бесконечный подъём. Задолго до того как начались горы, земля потихоньку начала уводить их тропу вверх. Путь усложнился значительно, за день они проходили меньше, а сил отдавали куда больше.
На девятый день впереди уже чётко очертились вершины гор, но они совершенно не приближались, а дорога то поднималась по одинаковым холмам, то убегала в одинаковые долины. Казалось, что они никуда не продвинулись, и вот уже настал вечер.
Пришлось располагаться на ночёвку, и они уже начинали нравиться Кальдуру – людей вокруг не было, а компания неба и бесконечного пространства оказалась удивительно приятной. Никаких опасностей, никаких врагов, никакого напоминания о прошлом – благодатные одиночество и тишина.