Калерия (Не)реальная невеста
Шрифт:
Лера пьет вино, а потом облизывает губы, чтобы собрать капли. Смотрю на нее и понимаю, что утолив насущный голод, хочу утолить голод иного характера. Не отрываясь смотрю в ее глаза, продавливая взглядом и с ходу выдаю:
– Калерия, как ты смотришь на то чтобы завершить официальную часть нашего свидания, в вертикальной плоскости, и перейти к неофициальной, в горизонтальной.
Понимаю, что немного перегибаю, и надо бы помягче, но сил нет терпеть. Два дня и две ночи мы не предавались греху, и я на грани. Хочу ее так сильно, что не до церемоний. Лера сытая, довольная
– Смотрю положительно, Антон Петрович.
Моя ж ты умница. Подключается к игре быстро. К утру отматывает, к началу дня, когда я еще совместный душ предлагал. Тогда нас бесцеремонно прервали, а теперь хрен кому позволю. Никто не сможет нам помешать. Сегодня будет незабываемая ночь.
От мыслей этих меня даже в жар бросает. Сердце начинает махать как сумасшедшее, того и гляди грудину пробьет. Пульс зашкаливает, пальцы непроизвольно сжимаются, как хочу ими Леру потрогать.
Через пять минут мы в уже в машине, и я бью по газам. Лера призывно улыбается, и я опускаю ладонь на ее голую коленку. Малышка судорожно выдыхает и чуть раздвигает ноги. Уфф. Потерпи милая, мы почти на месте. Еду быстро, невтерпеж мне. В голове уже мысли вертятся: как войдем в квартиру, как раздену Калерию, оближу с ног до головы и отымею во всех известных человечеству позах. Чего не знаю сам, в Гугле подсмотрю, но целой она от меня сегодня точно не уйдет.
Мыслей в голове много, но они уже как мухи, разлетаются и жужжат. Так размечтался, что вспотел весь. Чувствую испарину на лбу и недоуменно провожу рукой, стирая влагу. Зрение мутнеет и двоится. Живот какими-то непонятными спазмами сжимается и громко урчит. Что за фигня? Это от похоти что ли меня так кроет?
Благо до дома добираемся без происшествий и, как только паркуюсь, поворачиваюсь к Лере. Малышка сидит бледная как простыня, с широко раскрытыми глазами и шумно дышит.
– Лера?
– картинка двоится, и по позвоночнику проходит легкая волна дискомфорта.
– Антон, быстро домой, - рявкает Калерия, словно генерал на плацу, что я даже вздрагиваю, и вылетает из машины.
Причин возражать почему-то не ищу. Я и сам стремлюсь домой, если честно. До квартиры мы несемся на перегонки, словно гончие на стартах. Лера туфли еще в лифте снимает и расстегивает жакет. Ее так трясет и подкидывает, того и гляди, сейчас лифт руками начнет открывать. «Вот бы она так от страсти ко мне домой рвалась», - мелькает шальная мысль. Но сердцем чую, ни хрена это не страсть.
– Почему он так медленно едет?
– шипит Калерия через зубы и смотрит на меня, как на врага.
– Нет, нет, нет, - хриплю я свое утреннее заклинание, словно мантру.
– Этого просто не может быть. Неееет, - шумно выдыхаю и начинаю расстегивать рубашку.
Ладно бы я торопился избавиться от нее из-за возникшей перспективы горячего секса. Так нет. Это, твою мать, совсем не из-за секса. «Аааааа», - вопит пещерный человек внутри меня, что есть сил. Какого хрена! Мне, блин, так жарко, что я готов не только рубашку, но и штаны здесь
На площадку мы буквально вываливаемся, Лера уже поскуливает и зажимает рот ладошкой. Она настолько зеленая, что меня самого начинает мутить. Нет, я, конечно, не неженка и, тем более не брезгливый, и эту фигню с рвотой мы уже проходили, но сегодня чувствую, я пас.
В прихожей со скоростью света летят туфли и ботинки, жакеты, ключи и телефоны. Лера без объяснений и прелюдий сразу же рванула в хозяйскую ванную, а я в гостевую. Первые спазмы, и весь мой такой шикарный и мегадорогой ужин летит в унитаз. Выворачивает так, что я чуть кишки не теряю вместе с сознанием. Головой понимаю, надо бы проверить Калерию, но сил оставить белого друга хоть на пять минут просто не нахожу. После первого извержения живот скручиваетс такой силой, что решаю — это смерть.
В пекло этот долбаный ресторан, долбаные креветки с, мать их, авокадо и долбаную судьбу-разлучницу. Вместо охренительно-порочной ночи в объятиях Калерии я получил пищевое отравление в объятиях унитаза, который видел в эту ночь такое, о чем лучше не рассказывать вслух.
Только часа через полтора, когда в желудке не осталось ничего, кроме воспоминаний об ужине, я принимаю душ и иду на поиски своей малышки. Лера лежит, свернувшись клубочком на коврике в ванной, и вроде бы дышит. Она тоже уже помылась, но видимо, все еще боится покинуть комнату для пыток.
– Оставь меня, - еле шепчет малышка, когда я поднимаю ее на руки и слегка морщусь от рези в животе.
– Дай мне умереть достойно.
– Нам нельзя умирать, маленькая, - в пору бы засмеяться, только сил на это нет совсем.
– Нам еще нужно прикончить садиста-повара.
– Одобряю ваш план, Антон Петрович, - храбрится малышка и дает мне пятюнечку. Молодчина моя.
Практически ползком добираюсь до аптечки и, затолкав в себя и Калерию лекарства, сворачиваюсь калачиком на кровати, подтягивая колени к подбородку.
Но не проходит и полчаса, как долбаные креветки снова шепчут «привет», и скрипнув зубами, бегу к унитазу. Эти забеги продолжаются до середины ночи, пока я просто не отключаюсь, подперев стену в ванной спиной. Моя маленькая девочка, моя малышка лежит рядом, положив свою голову на мои колени, и тоже спит. Сегодня между нами окончательно стерлись все барьеры стыда и смущения. Вечер получился на славу. Ночь оказалась и правда незабываемой. Все, как я и хотел. Браво, Антон!
Глава 23
Упавший духом гибнет раньше срока
Просыпаюсь от сильнейшего чувства обезвоживания. Полное ощущение, что я провела ночь под колесами локомотива. Тело болит и скрипит, словно мне лет сто. Но чувствую, что во всем этом есть и положительный момент. Я жива! Осталось найти силы, спустить ноги с кровати и найти Антона. Надеюсь, он тоже жив. Вообще, конечно, чудо, что после такого сильнейшего отравления мы смогли воскреснуть без вмешательства неотложки.