Калила и Димна

ибн аль-Мукаффа Абдаллах

Услышав слова Фируза, царь слонов несказанно удивился и отправился вместе с ним к Лунному источнику. Подойдя поближе и увидев в воде отражение лунного света, слон испугался, а Фируз молвил, обращаясь к нему: «Набери своим хоботом немного воды, омой лицо и соверши земной поклон перед царицей — луной». Но когда слон опустил хобот в воду, по ней пошли волны и отражение разбилось, и царю слонов показалось, что луна содрогнулась. Он спросил зайца: «Почему луна неспокойна? Может быть, она разгневалась из-за того, что я замутил хоботом воду?» — «Да, она гневается, — воскликнул заяц. — Поклонись ей в знак покорности и не води больше к этому источнику своих подданных».

И слон, совершив земной поклон перед царицей-луной, поклялся, что ни он, ни кто иной из слонов более не придет в эту землю и не замутит своим хоботом Лунный источник».

«Вот что рассказывают о царе слонов и зайце, — продолжал ворон. —

И говоря о совах, я хочу еще прибавить, что они коварны, вероломны и жестоки. Худший из царей — бессовестный обманщик, и с тем, кто доверился подобному правителю, случится то же, что случилось с трусливой птицей сифрид [32] и зайцем, когда они доверились коту-благочестивцу». — «Как это было и что это за притча?» — спросили журавли, и ворон начал:

32

Сифрид— одно из названий перепелки.

«У меня был сосед — птица сифрид, которая жила в норе под тем деревом, где я устроил свое гнездо. Мы часто беседовали с ней и были дружны, но потом она вдруг пропала, и я долго не видел ее и не знал, куда она делась. Ее нора пустовала, и наконец там поселился заяц. Мне не хотелось с ним спорить, и заяц прожил в норе сифрида долгое время, но вдруг птица вернулась. Войдя к себе в нору, она увидела там зайца и сказала ему: «Это мой дом! Уходи отсюда!» — «Нет, этот дом принадлежит мне! — возразил заяц. — Это пустые слова! Если ты имеешь на дом какие-нибудь права — приготовься, тебе придется доказать их». Сифрид воскликнул: «За судьей не надо ходить далеко, пойдем сейчас же к нему!» — «А кто наш судья?» — спросил заяц, и сифрид ответил: «На берегу моря живет кот-благочестивец, он постится днем, а ночью стоит на молитве. Он не обидел ни одной живой твари и не пролил в своей жизни ни капли крови, ибо питается плодами и травами и пробавляется теми водорослями, что выбрасывают на песок морские волны. Если хочешь, пойдем к нему и беспрекословно примем его приговор, когда он нас рассудит». Заяц промолвил: «Если этот кот действительно таков, то нельзя пожелать судьи лучше».

И вот заяц и птица сифрид отправились на берег моря, а я последовал за ними, чтобы посмотреть, как рассудит их этот благочестивый молельник и постник. Когда благочестивый кот увидел, что к нему приближаются сифрид и заяц, он встал на колени и стал молиться с самым набожным видом, словно аскет, отказавшийся от мира, а тяжущиеся, преисполнившись восхищения, страха и благоговения, подошли к нему, произнесли слова привета и попросили святого мужа рассудить их дело. Кот велел им изложить их тяжбу и, выслушав их рассказ, сказал им: «Я уже очень стар и туг на ухо. Подойдите ко мне поближе и повторите то, что вы мне сказали». Птица сифрид и заяц подошли к благочестивцу поближе и, повторив свой рассказ, попросили вынести приговор и рассудить их. И кот ответил: «Теперь я все услышал и понял то, что вы мне сказали. Но прежде чем рассудить ваш спор, я хочу дать вам полезный совет: я призываю вас быть богобоязненными и благочестивыми и домогаться лишь того, что принадлежит вам по праву, ибо взыскующему истины будет даровано вечное блаженство, даже если приговор мирского судьи неблагоприятен, а желающий получить чужое осужден божьим судом, даже если мирской судья вынес приговор в его пользу. Поистине, всякий живущий в этом бренном мире не имеет другого имущества и иного друга, кроме совершенного им благого дела. Разумный стремится к тому, что пребудет вечно и принесет ему пользу завтра, когда вострубят трубы. И должно ему возненавидеть все прочее в мирских делах, ибо достойный муж женщин сторонится, словно ядовитых змей, ценит золото не выше грязи и желает ближнему своему сподобиться добра и быть избавленным от всяческого зла, как он пожелал бы себе самому».

И кот вел подобные речи, так что сифрид и заяц в умилении подошли к нему совсем близко, чтобы облобызать руки святому мужу, и тогда он набросился на неразумных, задушил их и съел».

Рассказав эту притчу, ворон продолжал: «Сова не только зловещая птица, появление которой — уже дурная примета, в ней сочетается еще и множество других пороков. Не вздумайте же избрать ее своей царицей!»

Выслушав слова ворона, журавли раздумали делать сову своей царицей. А одна из придворных сов находилась там и слышала все, что говорилось, и, обратившись к ворону, сказала: «Ты нанес нам злейшую обиду, хотя мы не сделали тебе ничего дурного, и вселил в мое сердце величайшую ненависть. Знай: топор срубает ветвь дерева, но она снова может вырасти, меч режет живую плоть, но она зарубцовывается. А рана,

нанесенная злым языком, не зарастает и не поддается исцелению. Стальное острие, даже если оно глубоко вонзилось в тело, можно вытащить, но слово, что острее стрелы, попадает прямо в сердце и его нельзя извлечь оттуда несмотря на все старания. Все, что жжет, можно смягчить или потушить: огонь — водой, яд — целебным зельем, любовь — свиданием, а печаль — терпением. Лишь пламя ненависти не утишить ничем, и пылает оно вечно. Знай, что ты посадил между совами и вороньим племенем древо вражды, ненависти и презрения, и будет оно произрастать во веки веков».

Сказав это, придворная сова улетела в сильном гневе и, войдя к своей царице, рассказала ей все что было и что сказал ворон. А тот, пораздумав, раскаялся в своих словах и промолвил: «Клянусь жизнью, я поступил необдуманно, когда вел речи, которыми навлек вражду и ненависть на себя и на свое племя! Лучше бы я не говорил журавлям то, что мне известно о совах, и не вмешивался в это дело! Может быть, другие птицы знают о совах, вестниках несчастья, вдвое больше, чем я, и думают о них то же, но не говорят об этом, опасаясь их злобной мести, которой я не побоялся, не думая о последствиях своих слов, которые у меня не хватило ума предвидеть.

И хуже всего то, что речь моя была резкой и грубой, а ведь подобные речи, что пристало бы назвать смертельным ядом, пробуждают необоримую ненависть между сказавшим и тем, против кого они направлены. Всякий разумный, даже уверенный в своей силе и превосходстве, не должен, обольщаясь ими, навлекать на себя вражду и ненависть, ведь если он случайно добудет противоядие, то не станет нарочно принимать яд, чтобы испытать силу целебного зелья. Если не обладаешь даром слова, но творишь добрые дела, твои достоинства станут ясны впоследствии, когда тебя узнают и испытают, а красноречивый болтун лишь ослепляет слушателей описанием своих дел, но никто его не похвалит, когда увидят, что его слова не сопровождаются делом. Я же не только не совершил никакого похвального дела, но и сказал слово, от которого нельзя ждать добра ни мне, ни всему моему вороньему роду. Как я был глуп и самонадеян, когда осмелился вмешаться, не подумав хорошенько и ни с кем не посоветовавшись, в такое важное дело! Если не спросишь мнение у опытных и разумных и не прислушаешься к их совету, если будешь поступать как тебе вздумается, не рассмотрев хорошенько дело со всех сторон, не обрадуешься тому, чем обернется твое своеволие. К чему мне было вмешиваться сегодня, зачем я навлек на себя эти горестные думы!»

Долго раскаивался ворон и порицал себя за неразумие подобными речами, а потом оставил журавлиный стан и улетел восвояси. Вот что могу я тебе рассказать о том, как началась вражда между совами и вороньим родом.

Что же касается сражения, то тебе известно мое мнение — я всей душой хочу избежать его. И я придумал такое средство, с помощью которого, если пожелает всевышний, мы одержим над врагами верх без сражения и боя. Ведь часто удается хитростью достигнуть того, чего не добьешься силой, так мошенники, обманув отшельника, отобрали у него козленка». Предводитель ворон спросил: «Как же это было?», и старый ворон начал:

«Рассказывают, что старец отшельник купил жирного козленка, чтобы принести его в жертву на праздник. Он повел его домой, но по дороге его увидели базарные мошенники и сговорились отнять козленка. Один из мошенников подошел к старику и спросил его: «Скажи, почтенный, зачем ты ведешь с собой собаку?» Второй мошенник осведомился: «Что, собрался на охоту?» Потом подошел третий и, посмотрев на козленка, воскликнул: «Этот человек вовсе не благочестивый отшельник! Зачем благочестивому собака?» И мошенники друг за другом подходили к несчастному и насмехались над ним, говоря, что он ведет с собой собаку. Они довели старика до того, что он уже не сомневался, что ведет пса, а не козленка, и уверился в том, что продавший ему собаку вместо козленка был колдуном и отвел ему глаза. Он бросил козленка и ушел, а мошенники увели свою добычу.

Я рассказал эту притчу, желая показать, что и мы сможем одолеть наших врагов хитростью, и предлагаю такое средство: царь должен выказать мне свое недовольство перед всем войском, наброситься на меня и нанести раны своим клювом, выщипать хвост и крылья и бросить утопающим в крови у подножья нашего большого дерева. А все наше воинство и все жители должны покинуть на время эти края и поселиться поблизости. Я надеюсь, что мне удастся стерпеть все страдания и мучения и я все разузнаю о совах — наших противниках: где находятся их крепости, где расположены ворота, как можно проникнуть в них и в каком месте коварные враги устроили свои засады. А потом я найду способ рассказать вам обо всем этом, и мы нападем на сов и, покончив с ними, добьемся нашей цели, если пожелает Всевышний».