Калинка-малинка для Кощея

Комарова Марина

Возможно, попытка завязать беседу окажется успешной, и удастся узнать хоть что-то интересное.

— Нет, — ответил Эсай и указал куда-то влево, где как раз плескались волны. — Немного вдоль берега.

Очень четкий ответ. Главное, сразу можно понять, что и как. Ладно, зайдём с другой стороны.

— Змеиный царь обитает в городе?

Эсай глянул на меня с едва заметной улыбкой.

— Всё узнаешь. Вот любите вы, девушки, раньше времени про всё допытываться. Не заведу я вас в лихое место, не переживай.

— А что тебе помешает? — воинственно спросила Забава,

приподняв юбку сарафана и переступая лежащие на песчаном берегу камни.

Вот же ж ещё! Мы идём нормально, она умудрилась найти себе кучу препятствий! И при этом обходит их с таким оскорблённым видом, будто её должны были перенести на руках. А впрочем…

Я незаметно для змеелюда указала не него взглядом подруге. Давай, милая, пускай в ход свой крепкий богатырский кулак женского обаяния. Всё равно рассчитывала очаровать какого-нибудь добра молодца, так вот… чем не вариант?

Забава была девицей понятливой, знала меня давно, поэтому лишних вопросов не задавала.

— Царь и помешает, — тем временем любезно ответил Эсай и чуть повернул к ней голову. Ровно настолько, чтобы слова не уносило поднявшимся ветром. — А то и вовсе хвост оторвёт. Он у нас, знаете, в последнее время стал больно порывист.

— А если так, что не заметит? — поинтересовалась Забава, стратегически оттеснив меня от Эсая.

Змеелюд вдруг расхохотался, запрокинув голову. Тёмные волосы скользнули по спине. На мгновение показалось, что этот мужчина невероятно притягателен и смех у него дивный.

Я мотнула головой, избавляясь от наваждения. Этого еще не хватало. Хватит мне Дивислава по уши, на которого смотришь — вроде ничего. А как подумаешь, что вдруг возьмёт и уйдет, то почему-то внутри сразу кошки скребут. Делается не по себе, и хочется, недобро прищурившись, уточнить, куда это он собрался.

А ведь ушёл же.

Я вздохнула. Наверное, всё же стоило не строить из себя Камень-Девицу из старинного предания, а поговорить нормально.

— Этот — заметит, — донесся голос Эсая. — Пришли.

Я с интересом посмотрела по сторонам, но ничего нового не увидела. Так, снова река. Кажется, даже не так далеко от того места, где я купалась. Шутит, что ли?

Эсай тем временем поднял обе руки и что-то прошептал.

А потемнело-то как. Вроде шли всего ничего, а почти ночь на дворе. Забава неуверенно потопталась на месте и подошла ко мне.

— Если что — прыгаем и валим в воду, — шепнула она мне на ухо дальнейший план действий.

Вода вдруг ожила, засияла огромным сапфиром, пошла серебристой рябью. Миг — разошлась вправо и влево, открывая огромную лестницу, уходящую куда-то вниз, в клубящуюся тьму.

Мне стало не по себе.

На небе появилась луна, рассыпала серебро лучей по изъеденным временем ступеням.

— Идем, — коротко сказал Эсай.

— Куда это вы собрались? — вдруг раздался позади голос Дивислава.

ГЛАВА 4. Змеиный царь

Испокон веков считается, что девушки на свидания должны опаздывать.

Хорошо это или плохо — пока еще никто не определил. Да и вряд ли будет определять. Женщины всё же,

наследницы самой матушки Земли. Таким что скажешь, так сразу начинается. Что ты для меня сделал? Хату построил? Дерево посадил да фруктовое? Сына родил?

Тьфу. Почему родить сына обычно предписывалась представителям мужского пола, для меня до сих пор одна из невероятнейших загадок. А я, между прочими, живу уже не первый век. Но…

— Ты же царь, — донесся мягкий женский голос. — Что ты прям как мальчик?

— Ну, не девочка же, — резонно возразил я.

В моей любимой комнате царила полутьма. Доля лежала на боку на разобранной кровати, подперев щеку кулаком. Золотистые волосы укутывали её почти до талии, сквозь них кое-где виднелось мраморное тело. Лицо — правильный овал, глаза небесно-синие, как небо летом. То самое, которое без единого облачка. Ведь именно такой должна быть судьба человека, когда её не трогают напасти. Прямой нос, тонкие крылья, изумительные губы. Жемчужно-розовые, чуть приоткрытые. И глаза хоть и спокойно смотрят, но на дне их горит хитрющий сапфировый огонёк. Знает ведь, что я взволнован не потому, что задерживается дочка чудесницы. И не потому, что Эсай не спешил почти под конвоем доставить её. Хотя… Эсай обходителен. Он знает своё дело, будет учтив и обворожителен. Если же эта Калина еще и питает слабость к симпатичным темноволосым молодцам (а я знаю, что питает), то точно проникнется его манерами.

Тут важно, чтобы победа была за нами, а не за Кощеями. А то вообще потеряли всякий страх — девиц человеческих уводят. Что с Радой тогда, что сейчас…

Нет, в целом я против кощеевского рода ничего не имею, но надо же себя прилично вести.

Доля приподнялась, потянулась за своим нарядом, но я перехватил её изящные запястья и коснулся пальцев губами. Она улыбнулась.

— Не торопись натягивать на себя это шитое золотом одеяние. И без него чудно хороша.

— Развратник, — мягко заметила она. — Посиди со мной.

Я опустился на простынь рядом с ней. Пахнущие ромашками и скошенной травой руки обвились вокруг моей шеи.

— Будь с ней помягче. Всё же девочка имеет полное право тебе отказать. В конце концов, ты просишь не просто о спасении, но и скорее всего о пожертвовании.

— Мы сделаем так, что ей не будет вреда.

Золотистый локон щекотал мою щеку. Я аккуратно заправил его ей за ухо, скользнул губами по розовой мочке. Доля тихонько фыркнула.

— Ну вот не начинай, а?

— Не буду, — невинно пообещал я, думая, что «не буду» — понятие очень растяжимое, а главное — без строгих рамок.

Доля положила ладонь мне на грудь, провела вниз к животу, замерла. Вот как можно быть одновременно такой соблазнительной и невозмутимой? Словно находишься не в объятиях одного из самых завидных красавцев среди богов и змей, а где-то на скучном совете у Богатыря-Солнца.

— Предлагай ей змеиные сокровища осторожно. Согласится вряд ли, а вот запомнить может. У них, у чудесниц, знаешь память какая?

— Какая-какая, хорошая, — буркнул я, припомнив всех девиц, с которыми так или иначе приходилось сталкиваться на узких тропках.