Калинка-малинка для Кощея

Комарова Марина

— Краса сама тронет кого хочешь, — не выдержав, рявкнула я. — Сарафан у меня вполне приличный, лента в косе — тоже. Украшений нет — ничего страшного, глазоньки царские уж как-то переживут.

С этими словами я быстро вышла из комнатки и, бодро стуча каблучками по лестнице, спустилась в зал. Забава, конечно, подуется какое-то время, но ничего страшного. Сама, скорее всего, сейчас нарядится, припрячет в одежке что-то тяжёлое или острое и с чувством выполненного долго княжной-лебедушкой выплывет во двор.

Во

дворе никого не оказалось. Я прислушалась, нахмурившись, да сложила руки на груди. Вот так и верь им — что мужикам, что змеям. А вдруг не придёт?

Честно говоря, было немного не по себе, потому что Дивислав до сих пор не вернулся, а змеиный посланник должен был вот-вот явиться. Двум девкам в незнакомое место идти — то еще развлечение. И пусть мы себя в обиду не дадим, да и вряд ли Змеиный царь решится причинить вред дочери той, которая спасла одного из его детишек, всё равно спокойно выдохнуть не получалось. Я бестолково прошлась по двору туда-сюда, прислушиваясь к каждому звуку. Но, увы, не услышала ничего, кроме тихого говора хозяев, смеха новых постояльцев и ржания на конюшне.

М-да-а-а, совсем плоха стала, Калинка-малинка, что нервничаешь по таким пустякам. Как раньше без всяких молодцев кощеева рода жила-то? И с домовыми управлялась, и с филином, и толпой полозовчан.

Дверь дома открылась, и на пороге появилась Забава. Ага, все же переоделась в свой любимый синий сарафан с жёлтыми цветами. Ну что ж, славно. Будет отвлекать взоры змеиные.

Подошла ко мне с серьёзным лицом, в глазах застыл вопрос.

— Да никого, — пожала я плечами. — Ждём.

Она только покачала головой, так, что закатные лучи пробежали по серьгам с крупными голубыми камнями.

— Так я и знала. Ну, ничего им доверить нельзя! — со вздохом произнесла она.

При этом грудь так подозрительно приподнялась, что, хм… Вроде бы у Завабы грудь как-то поменьше. Или я раньше ничего не замечала?

Вопрос груди так выяснить и не удалось, потом что совсем близко вдруг раздался шорох.

— Рад приветствовать вас, крас-с-с-савицы, — прошелестел знакомый голос.

Мы спешно закрутили головами, пытаясь понять, откуда он доносится. Однако пока так и не смогли определить.

— Выходите за ворота, — с едва слышным смешком сказал наш будущий проводник. — Я здесь.

— Может, сами не пойдём? — шепнула Забава, настороженно косясь на ворота.

Вот тебе раз.

Я только закатила глаза, ухватила ее за руку, чудом не оцарапавшись о тяжёлые массивные браслеты, и потянула за собой.

За воротами нас ждал молодец. Ничего себе молодец, скажу я вам. Статен, высок, пусть не косая сажень в плечах, но всё равно выглядит внушительно. На белую рубаху накинут черный плащ. Одежда не бедная, но определить цену сразу так не сумею. Лицом хорош, грива тёмных волос стянута в хвост. Высокие скулы, узкие

губы, прямой нос. Глаза чуточку раскосые, тёмно-зелёные, будто камень-змеевик, что привозят с запада.

Посмотрел на нас обоих внимательно, можно сказать, придирчиво. Забаву с ног до головы осмотрел. На мгновение мне показалось, что еще чуть-чуть — покачает головой, осуждая. Но проводник остался невозмутим. Потом перевел взгляд на меня. На тонких губах на мгновение промелькнула улыбка. Хм, странно, будто старую знакомую встретил. А еще на дне тёмно-зелёных глаз будто вспыхнула искра яркая.

— Ну, вечера доброго, девицы-крас-с-савицы, — произнес он чуть шипящим голосом. — Готовы ли в гости к Змеиному царю наведаться?

Прищурившись, я внимательно посмотрела на него. Так-так, сразу-то и не признала, а теперь поняла, что уже встречались.

Змеелюд уловил взгляд, коротко кивнул:

— Проницательная. Это хорошо. Понравиш-ш-шься нашему царю.

Забава с беспокойством покосилась на меня:

— Это на что это он намекает?

Тон вышел достаточно грозным, но собеседник не особо испугался. Только заулыбался так нагло, так ослепительно, что тут же захотелось взять лукошко с грибами и водрузить на голову.

— Да вот… — начала я ровным и совершенно спокойным тоном, — а это тот самый вестник, который изволил телом своим о моё обвиваться, непристойно прижиматься и слова всяческие на ушко шептать.

Глаза змеелюда однозначно стали больше. Проще говоря, он уставился на меня, явно не ожидав такого подвоха. Но тут же сощурился:

— А почему бы и нет? Ты, Калина, девица незамужняя. Можно и совратить, и замуж забрать. Почему нет-то?

— Даже не начинай. И вообще, с кем честь имеем говорить-то?

— Эсай, слуга царя, — улыбнулся он. — Мои чины мало что вам скажут, красавицы. А теперь прошу следовать за мной.

С этими словами он развернулся и направился прочь от постоялого двора.

«А не слишком-то ты и болтлив», — подумала я, следуя за Эсаем.

Ему, конечно, хорошо, а мне как-то не очень. Забава благоразумно молчала. Точнее, спустя некоторое время до меня дошло, что она попросту прислушивается. Хм, а ведь действительно. Вроде тихо-тихо, только птицы на ветвях расчирикались, а слышатся какие-то звуки.

Будто позади кто-то идёт, маленький совсем. Откинув косу за спину и, сделав вид, что поправляю волосы, я обернулась. Нет, что-то никого вообще. Наверное, показалось. Но в то же время чутье подсказывало, что я ошибаюсь.

Эсай шёл как ни в чем не бывало. Вёл нас по лесной тропинке, по сторонам не смотрел. И хоть я этой дорогой не ходила, только прекрасно понимала, что она ведёт к реке. Тут от постоялого двора, по сути, две дороги: одна в Удавгород, а другая — к реке.

— Далеко ли нам идти? — поинтересовалась я.