Калинов мост
Шрифт:
— Так вы знаете что это? — сделал стойку журналист.
— Конечно, — самодовольно отозвался рыжий. — Это дыра в пространственно-временном континууме. Я не буду объяснять сейчас и вдаваться в теологические подробности, но если говорить понятным языком, то это именно дыра. И мы проведем обряд и залатаем эту дыру…
Кот дернулся было вперед, но Игорь с Милонегом подхватили под руки и поспешно поволокли в сторону.
— И ты на меня еще наезжал, — весело подначил Игорь.
— Наезжал, — отозвался оборотень.
— А сам?
Кот смолчал.
— Что ты на него взъелся
— Ты-то должен знать и помнить. Традиции у них. Что они знают? Все забыли, потом понадергали умных слов, понавешали на них фантазий, объяснили то, что недофантазировали и, преследуя свои цели, несут всю эту гнусь в массы.
— И чего с ними спорить, если они ничего не знают?
— Гнусь потому что, — недовольно отозвался Кот. — Скотий бог. Тоже мне. Скоты. Одни попрыгали из грязи в князи, других из князей в грязь вышвырнули, потом сравнялись. И богов себе так лепить пытаются. Что они знают о богах? Только скотье им и по чину.
Гнусь, дернула мысль. Вот оно. Гнусь не только с той стороны, гнусь и с этой стороны тоже. Но это вовсе не значит, что он борется за гнусь этого мира. Нет, борется он не за гнусь, а против гнуси. Причем в трех мирах. В нижнем, в верхнем и во внутреннем. Потому что в каждом живет эта гнусь. Только кто-то борется, а кто-то ей поддается. А значит…
— Пошли, — потянул за рукав Милонег. И он снова потерял мысль. А ведь, казалось, был уже на пороге истины.
До моста протиснулись не скоро. Чем ближе к оцеплению, тем плотнее обступала толпа. Облако на мосту колыхалось огромной шарообразной медузой. На макете оно выглядело устрашающе, но в натуральную величину во сто крат хуже. Кроме того, если на макете было видно лиловый прозрачный барьер, что держал тьму, не давая ей распространиться и пожрать все вокруг, то здесь барьеров не было. А оттого создавалось впечатление, что «аномалия», как ее окрестили журналисты, рванется в любой момент вперед и накроет весь мир.
Возле облака возвышались странные конструкции. Игорь первым понял, что это за сооружение, хохотнул.
— Чего это там? — не понял Кот.
— С сыростью борются, пытаются туман развеять силами современной науки и техники.
— Идиоты, — на этот раз не выдержал Милонег.
— Для них идиоты мы, — пожал плечами Игорь. — Для нас они. А на самом деле, просто на мир смотрим по-разному. Вот тот, который волхв. Разве может в глазах обывателя быть идиотом профессор и какой-то там доктор? То ли дело человек в косухе, или человек без паспорта.
Игорь перевел взгляд на Кота, потом посмотрел на Милонега и добавил:
— И примкнувший к ним Шепилов. Кстати, ты со своей воскрешенной памятью по меркам обывателя не просто идиот, а еще и шизофрейник. Разные точки зрения.
— А правда где? — нахмурился Милонег.
— А правда в нас, — уверенно ответил Игорь.
— Иногда, — поправил Кот мрачно. — Пока кривда поперек нее не пролезла.
— Лучше скажи, как через оцепление проходить будем? — сбил мрачный настрой бородатый.
Кот не ответил. Решение пришло само собой. Оцепление разорвалось, пропуская черную тонированную
— За мной! Не отставать, на провокации не отвечать. Бежим вперед. Нам главное до моста добраться. В туман они за нами не сунутся.
Назад не оглядывался. Другого такого шанса ждать и ждать. Так что, кто не успел, тот опоздал. А Игорь с Милонегом не дураки, знают что делать.
Оборудование было смонтировано и запущено. Юрий Яковлевич смотрел, как работает аппаратура и ждал хоть какого-то результата, но ожидания были напрасными. За час не произошло ничего. Вообще никаких изменений.
— Я ж говорил, бесполезно, — сочувствующе произнес подошедший мент.
— Попытка не пытка, полковник, — тяжело вздохнув отозвался глава МЧС.
По всему было видно, что на результат он хоть и говорил, что не рассчитывает, а все же в глубине души надеялся.
— Поеду я, доложусь, — как-то уж совсем по-свойски поделился Юрий Яковлевич с полковником. — Ты, если что, сразу звони.
Сергей Витальевич кивнул. Главный спасатель был расстроен и задумчив, молча сел в машину, тронулся. Когда проезжал через расступившееся оцепление прямо на машину Главы МЧС резко метнулась фигура в камуфляже.
Полковник, собиравшийся было вернуться к своим делам, вздрогнул. А вот это уже может быть и терактом.
— Твою мать, — прорычал себе под нос и побежал наперерез, насколько позволяли силы, закалка и комплекция.
Мужик в камуфляже оказался шустрее. Причем шустриков вырвалось из толпы трое. Второй бородатый в черной коже, похожий на байкера, и третий белобрысый крепкий парнишка. Сергей Виталиевич понял, что никак не успевает. Кранты, промелькнуло в голове.
Но в следующую минуту стало ясно, что глава МЧС троицу не интересует. Первый кувырнулся через черный капот и в два скачка оказался на этой стороне. Оставшиеся двое обогнули машину с двух сторон. Машина с Юрием Яковлевичем застыла. ОМОНовцы замерли, не зная чего делать.
Из второй машины высыпалась охрана. Главный спасатель распахнул дверцу и крикнул срываясь от напряжения на фальцет:
— Держите их!
Охранники сообразили сразу кого касается приказ. Пятеро шкафоподобных кабанов побежали через освобожденное от толпы пространство вслед за троицей, что мчалась к мосту.
Следом семенил Сергей Виталиевич. Мимо полковника пронеслась долговязая фигура.
— Зюзя! — рыкнул полковник хрипло, сбивая остатки дыхания. — Куда ты прешь? Назад!
— А вдруг им врач понадобится? — крикнул на ходу студент.
Полковник остановился, бежать дальше сил не было. Сердце зашкаливало, дыхание рвалось с трудом. Не по возрасту такие пробежки.
— На мост заходить не смейте! — крикнул он хрипло, не надеясь уже быть услышанным. — Семен! Слышишь.
Голос сорвался окончательно. Он стоял на пол-дороге до моста и смотрел на удаляющиеся спины трех идиотов, пяти бодигардов и веселого студента-медика. Любителя лапши и прибауток. Куда ж ты бежишь, парнишка, подумалось горько. Настолько горько, что поперек горла встал болезненый комок.