Камаэль
Шрифт:
Виктор мог понять его ожесточённость, но не поддерживал её. Его мать была чистокровной, высокородной эльфийкой, но не принимала во внимание желание рода выйти замуж именно за эльфа. И вышла замуж за человека - богатого аристократа века этак девятнадцатого. Он перебрался в это грубо говоря захолустье из Англии, а затем отстроил прекрасный особняк. Мальчик рос прекрасным, красивым юношей, но отца семейства вечно беспокоила форма ушей жены и сына - заострённые, нечеловеческие, они его пугали. А потому, уже будучи в возрасте лет пятидесяти, он начал допрашивать жену, которая всё ещё была прекрасной и роковой женщиной. Узнав её секреты, он взбесился и словно бы сошёл с ума, схватился за рапиру и зарубил эльфийку и двухлетнюю дочку. Морнемир же, едва не ставший жертвой отца, когда ему самому уже было около девятнадцати лет, убил отца. А затем начал строить тоннели, что
Лишённый семьи дважды, не доверяющий никому из людей и редко доверяющий другим существам, он стал много времени уделять поимке тёмных и их императора. Но что самое ужасное, никто из тёмных даже не знал, каков он, их правитель, и как выглядит, потому как он всегда сидел в замке и в свои покои почти никого и не пускал. Если бы он мог найти того, кто знал хоть что-то, они бы сделали большой прорыв и, возможно, положили бы конец вечной кровопролитной войне, хотя все прекрасно знали про баланс сил и остальную ересь. Морнемир желал смерти каждому из тёмных, а потому и Виктора он не очень любил. Наверное, именно поэтому он так отнёсся к метке на спине Льюиса. “Льюис, - имя обожгло сознание мужчины, и он виновато опустил голову”. Юноша влёк его, он хотел и желал его больше, чем кого бы то ни было, но он боялся этого влечения. Боялся связать и себя, и его.
Очередной вопль едва не оглушил вампира, и он прикрыл глаза, делая глубокую затяжку и стряхивая пепел в пепельницу в виде черепа. Если вся эта ерунда про Павшего эльфа правда, то как же он сможет привести такого к трону? Наверняка Совет знает про Павшего, и уж отмеченного им наверняка признает и не пустит к себе ни под каким предлогом. Вампир сделал очередную затяжку, впуская горький, тяжёлый дым в рот и вдыхая его в лёгкие, затем выдыхая ядовитым облаком. Он обязан это сделать во что бы то ни стало. Спасти брата от Джинджера и привести его к Совету, а если понадобится - то пробить дорогу, раздвинуть перед Льюисом тела мёртвых, исправить его и помочь удержаться. Но для этого им нужна помощь Морнемира.
Камин почти погас, и одна из эльфок подкинула дров, затем снова воцарилась тишина, прерываемая криками Камаэля. Кажется, так его назвали? Что же, достойное имя для короля, если опустить тот факт, что камаэлями называют павших ангелов. Виктор думал над предстоящим путём, думал о том, как спасти брата. Думал о просьбе Аэльамтаэра. Будь этот мудрый эльф сейчас жив, он бы не допустил того, что творится сейчас. При нём никогда не было такого хаоса. Он тушил разгорающийся огонь бардака голыми руками и не морщился, хотя ему это и причиняло боль. Он всегда знал, что делать, всегда у него при себе было по шесть козырных тузов в рукавах и ещё по десять козырных королей, которыми он бил все карты атакующих. Габриэль бы прекрасно подошёл на роль правителя, но сам он всегда от этого отказывался. Возможно, если бы он стал королём, всё было бы куда как проще. Он бы восстановил баланс, удержал тёмных и смог бы со всеми договориться, но он мёртв. Хотя должен быть мёртв он, Виктор, обычный наёмник и разведчик, который спасся волей судьбы.
За своими размышлениями он не заметил, как прекратились крики, как рассвело, и как по нижней лестнице поднялся Морнемир. Халат его был распахнут, сам он выглядел уставшим и потрёпанным, но, судя по всему, вполне себе довольным. Когда же широкая ладонь полукровки легла на плечо вампиру, он дёрнулся, и пепел, поглотивший всю сигарету до фильтра, упал ему на колено. Вскинув взгляд на хозяина дома, Виктор мигом поднялся:
– Что с Льюисом?
– Жив твой мальчишка, жив, - скривил в недовольной гримасе губы Морнемир, а затем приобнял Виктора за талию.
– Идём. Нужно поговорить.
– Не распускай руки, - рыкнул вампир и вывернулся из объятий, но за полукровкой пошёл.
Кабинет полукровки был маленьким, но очень уютным, хотя в нём и царила угнетающая аура. Опустившись в кресло, Виктор скрестил на груди руки и откинулся на спинку:
– Ну? Что там было?
– Я заблокировал тьму. Надеюсь, она вернётся ещё не скоро. Этот щенок хорошо держится.
– Не смей так говорить о Льюисе, сукин сын, - процедил сквозь зубы вампир, сжимая предплечья и чувствуя острую потребность вгрызться в глотку полукровке.
– Он твой будущий король.
– Вряд ли Совет одобрит на троне того, кто отмечен Павшим. Спасти вас может только чудо, - растянул губы в подлой улыбке полукровка и опустился в своё кресло напротив Виктора.
–
– Ты прекрасно знаешь, Виктор, - промурлыкал хозяин особняка, поднимаясь из кресла и подходя к своему гостю, - что за любую помощь нужно платить. И я желаю получить вперёд, прямо сейчас.
– Я не буду раздвигать перед тобой ноги, Морнемир.
– Будешь. И раздвинешь прямо сейчас, - полукровка рывком уложил вампира на стол, сметая на пол ценные бумаги и прижимая руки Мерта к столу.
Он действовал быстро и уверено, не обращая внимания на рычание вампира и его трепыхания. Пусть он и был полукровкой, но в силе мог дать фору любому. Избавив вампира от одежды и заглянув в его полные бешенства глаза, Морнемир лишь довольно ухмыльнулся:
– В прошлый раз ты так не сопротивлялся, Вик. Помнишь, как ты раздвигал передо мной свои ягодицы, крутил задницей, точно течная сучка, прося, чтобы я трахнул тебя? С того момента прошло не так уж и много времени. Думаю, ты только и ждёшь, чтобы кто-нибудь засадил свой член тебе в задницу - ты будешь лишь визжать от радости и удовольствия. И я подарю тебе это удовольствие, ты подаришь его мне, а взамен получишь мою помощь в отношении Совета.
Распахнув плащ и стянув с себя бельё, полукровка удобно устроился между ног парня и принялся потираться о его ягодицы. Когда же ему надоела несносная ругань Мерта, он просто напросто заткнул ему рот поцелуем, принимаясь вталкивать в его тесную задницу и довольно постанывая в его губы от удовольствия. Виктор пробовал кусаться, но знал, что это не поможет - Морнемиру не страшна никакая боль. Пожалуй, даже душевная, потому как от души эльфа-полукровки остались одни осколки да холодная пыль, которой он может ранить других, но не себя. Мужчина втолкнулся в задницу вампира до основания и довольно взрыкнул, оторвавшись от губ Виктора и заглянув в его лицо, искажённое удовольствием. Он мог не сдерживаться с этим юнцом, зная, что он любит “пожестче”, а потому тут же начал двигаться в нём - сперва медленно и сильно, а затем быстро и резко, вслушиваясь в его крики и вопли, мольбы. Виктор нравился ему. Пожалуй, даже больше, чем нравился. Ему ничего не стоило оставить его у себя, но была одна такая большая загвоздка, о которую он мог споткнуться, а после умереть - тесная связь, установившаяся между Виктором и Льюисом. “Всюду этот мальчишка, - про себя рыкнул хозяин особняка, сжав ягодицы Виктора и начав двигаться в нём ещё яростней.” Порви он эту связь, и оба умрут, а они не смогут сопротивляться этому зову. Наверное, так было суждено. Но что-то подсказывало полукровке, что его час ещё настанет. И он не ошибался.
Боль в теле и позывы тошноты. В голове мутно, как после хорошей порции выпивки. Глаза открываются с трудом, но всё же открываются. Когда же мне удалось открыть глаза, я увидел перед собой лицо Виктора. Он спал, повернувшись на бок и уложив ладонь мне на талию. В голову тут же хлынули воспоминания - то, что творил со мной Морнемир, что он говорил и… его воспоминания о моём брате. Тут же стало противно, и я выбрался из объятий Виктора. Судя по тому, что я спал в своей кровати, а не в подвале на ритуальном камне, прикованный цепями, значит, у полукровки всё получилось. Поднявшись с кровати и едва удержавшись на трясущихся ногах, я шагнул к зеркалу. То ли изменилось моё мнение, то ли ритуал что-то изменил, но теперь моё тело мне показалось более менее сносным. Ноги уже не казались мне такими тощими и костлявыми, торс выглядел более привлекательным, да и волосы пришли в приятный вид - тугими локонами спадали на плечи и спину. Смахнув их с плеча, я глянул на шрамы от плети и чуть поморщился. Затянутые магией и регенерацией оборотней, белые, с красноватыми нитями сосудов. Я боялся взглянуть на свою спину, но это было нужно сделать когда-нибудь. Обернувшись и подобрав волосы, я смотрел на белые шрамы, сплетающиеся в печать сложенного крыла - от лопатки до самых ягодиц, покрытых синяками от рук брата и Морнемира. Наверное, было бы здорово иметь крылья, летать под куполом неба и чувствовать холодные поцелуи резкого ветра. Но крыльев нет и можно лишь слоняться по белому свету, надеясь на лучшее. Ощущения ненависти не было, не было и надоедливого голоса в голове. Осторожно завернувшись в одежду, выданную мне когда-то эльфийками Морнемира, я прошёл по коридору до конца, а затем - в ванную. Хотелось срочно отмыться от прикосновений полукровки, забыть то, что он делал.