Камень-1. Часть 4. Чистота — залог здоровья. Зачистка, баня и прочая гигиена
Шрифт:
Глава 2
Глава 2, в которой в которой герой всё так же отсутствует, по-прежнему идет зачистка и выясняется, кто такие босоркуни.
Пятый их визит, в самом конце первого сектора, тоже начинался спокойно. Хотя общий звуковой фон уже обильно украсился рыком моторов группы Суслопарова, готовившихся перебираться на новое место. Что немного давило и на уши, и на психику. Владельцы этого дома оба были немолодыми, хотя и не старыми ещё пришлыми, так, чуть старше среднего возраста. В целом картина была мирной, но минорной. У хозяина — синяк на полморды. Застреленная собака, которой в момент их визита мужик как раз копал могилу у забора. Опустевший курятник. Пришибленное лицо хозяйки, баюкавшей левую
Фабий подошёл к землекопу, а страховавший его Валера встал чуть поодаль, наблюдая и подмечая. Хозяин, сутулый, как вопросительный знак, был сухоньким мужичонкой среднего роста, с примечательными, непропорционально огромными для человека его роста и сложения заскорузлыми ладонями и, лицом, наоборот, непримечательным ничем, кроме фингала. Он покосился на них утонувшей в сочно набухшем синяке щёлочкой глаза. Затем вздохнул, и выбрался из полутораметровой глубины ямы, ловко опёршись на положенную поперёк могильного зёва лопату. Настолько ловко, что даже комья свежевыкопаной земли почти не просыпались с её краёв внутрь. Бережно поднял свою псину, старательно завёрнутую, как в саван, в старую бледно-розовую фланельку. Это, судя по всему, когда-то была детская пелёнка, и кончик хвоста с одной стороны и страдальческий оскал под сухим носом с другой высовывались за её пределы. Прижав погибшую собаку к груди, как ребёнка, мужичок осторожно спрыгнул вниз и наклонился, заботливо укладывая свёрток на дне могилы. Затем он выпрямился, но вылезать не спешил, понуро стоя над телом собаки, сцепив свои мозолистые лопатообразные ладони. Лицо его было спокойно, но по небритым щекам извилистым путем текли редкие и крупные слёзы. Фабий не хотел, да и не собирался, мешать мужичку, но, тем не менее, время поджимало, и он всё же спросил:
— Не боишься прямо тут хоронить? Не восстанет?
— Ночью же не восстала… И полынью с чертополохом, и крапивой ещё вчера окурил, и солью яму отсыпал. Я, чай, могильщиком двадцать лет проработал, так что порядок знаю, — буркнул мужичок.
— Уж извини, что сейчас, но — служба. Документы попрошу. На всех обитателей хозяйства. И побыстрее, пожалуйста. Кроме этого, мы должны осмотреть и дом, и подворье.
Мужик, ни слова не сказав, снова выбрался из ямы, поглядел в неё, вздохнул, и побрёл к крыльцу, косолапо загребая пыль своими ботинками с криво стоптанными кнаружи каблуками. Обер-ефрейтор и Беловолов направились, приотстав, за ним. Валера вдруг притормозил у собачьей могилы и кинул внимательный взгляд на неспешно топочущего к родимому порогу, даже не оглядываясь на них, мужика. Затем присел, поднял что-то и ускорил шаг, догоняя Игоря. По пути он растирал поднятое пальцами, периодически нюхая их с несколько недоумевающим видом.
Наскоро проверив по пути амулетом снаружи дом и двор, тайников Фабий не засёк. Вообще. Это было как-то неправильно, всё же в пограничье все стараются какую-никакую ухоронку себе спроворить. Всегда. Случаи — они всякие бывают. Но — ненаказуемо. И, может быть, внутри дома ещё и будут тайники? Однако тут вот ещё в чём дело: у него возникли какие-то странные ощущения от работы амулета, словно его глаз или что там ещё у этой магической штуки, проскакивал, не зацепившись, мимо чего-то важного. И это его вот прямо дёргало по живому, как водителя — троящий двигатель автомобиля. Мельком глянув в распахнутые ворота сарая, он вдруг понял, что там, кстати об автомобилях, один как раз и стоит. Но амулет так и не показывает наличия металла. А должен бы! Наскоро глянув, он вдруг увидел, что казённая бляха-то почти разряжена. То, что это мелкая коммунальная месть Пантелеева, он отмёл сразу — во-первых, как бы обер-колдун к нему не относился, дело он всё равно ставил выше. Ну и во-вторых, амулет он брал из общей кучи на столе, что ни говори, случайный выбор. Вытащив из-за ворота свой собственный оберег от подчинения, он увидел, что тот, хотя и держался пока, тоже порядком разрядился. Значит, что? Значит, налицо какая-то непонятная магия! А связь? Что со связью? На удивление, всё было в порядке. То ли защита на связных дисках покрепче была, то ли заряд у них побольше… Едва лишь обер-ефрейтор собрался
— Старшой, непонятка есть. Серьёзная!
— Что там ещё? — так же тихо ответил ему Фабий.
— На вот, понюхай, — с совершенно идиотски-торжествующим видом сунул ему свои грязные пальцы под нос Валера, и Фабий непроизвольно отшатнулся.
— Кукунькой поехал? Я тебе что, гончая, или ещё какая плюгавая? За каким хером ты мне свои нестерильные пальцы в лицо тычешь? И что я там унюхать на них должен? — зашипел он злобно, но чуть слышно, — ты лучше проверь, как там твой амулет от доминирования и увода глаз поживает?
— Короче, бабка у меня травница. Не знахарка, не ведьма, и не магиня, просто травница. Но хорошая. Так что на вид, на запах травки я с детства различаю. И вот что интересно: сказал-то наш ковшерукий хозяин всё верно, окуривать надо полынью с чертополохом, крапивой и ещё кой-какими травами. А вот пахнет это совсем не ими, а ведьминой радостью да тирлич-травой! И соль у него с пеплом каким-то, чёрным да жирным, — Валера говорил, как чревовещатель, почти не шевеля губами. Одновременно он вытащил цепочку с оберегом из-за шиворота. Брови его удивлённо полезли вверх, — Смотри-ка, почти сдох! Странно… Короче, это травы не от подъятия нежити, а, наоборот даже, нежити помощники. Тирлич-трава по-другому травой оборотней зовётся, усёк?
— Да ладно! Намекаешь, что собачка — оборотень? А как тогда оборотня на городских воротах прощёлкали?
— А откуда твой утренний вампир взялся, а? Ну и в голове вот ещё вертится… Слышал ты о такой нечисти, как босорка, или босоркуня?
— А как же, вот прям каждый день с утра только про них и слушаю! И что это за зверь такой?
— Ну, это чуток от упыря, чуток от оборотня, чуток от двоедушника, ну, и мальца от ведьмы. Они, вообще, на юге водятся, тут я и не слыхивал про них. Говорят, что они холодов да болот не любят. Но вот укрыться под человечьей душой и вот так, укрывшись, через ворота пройти, оно сможет, если проверка беглая. И ещё даже получше двоедушника. А коль их тут и не бывает, то кто подробно на босорку проверять будет? Ты у Юрца спроси, он ведь в Астрахань плавал до службы. Я от него как раз про босоркунь-то и услышал.
— Говно плавает, корабли ходят. Ага! А хозяин-то наш аккурат из Астрахани когда-то сюда заявился. Ну да, Ирек Рашидович Садиков, из Астрахани. Давно-давно приехал, целых пять лет тому назад. Ну, это если пометкам на карте верить. Интересно девки пляшут, по четыре штуки в ряд! Ты вот что, я сейчас всем шубу сыграю, так ты тоже шубись, и меня со сторонки страхуй, — сказал Фабий.
Щёлкнув ногтем по связному амулету, он подал сигнал «внимание» сразу всей группе, а затем, после короткого перерыва, щёлкнул ещё трижды: колдун рядом! На самом деле пока это было не наверняка, да и вообще, всё как-то непонятно и неопределённо, но лучше перебдеть, чем недобдеть. Хотя Пантелея он вызывать пока остерёгся, памятуя прошлую мёртвую собаку. Точно ведь контрик решит, что над ним издеваются. Надо допроверить всё и вся!
И вот только тут он сообразил, что видел машину в сарае раньше! Этот вот самый «Полевик», правда, не живьём, а на фотографии, он разглядывал совсем недавно. Это был нестандартный, высокий и утеплённый автомобильчик Барсегяна. И, похоже, что, кроме него, никто из группы машину не заметил, да даже и не замечал вовсе, словно всем глаза отвели! А выходит — и не словно, и в самом деле отвели. И это — не взирая на все их бляхи-обереги! Демоны кривые, а вот Валеру-то, пока тот рядом был, об автомобильчике этом он спросить и не сообразил! Видит он его или нет? Теперь поздняк метаться, вся группа после его сигнала уже словно растворилась у Садикова на подворье (включая и самого Валерика), и заняла позиции, страхуя друг друга и его, а заодно пытаясь разнюхать то место, где спрятался колдун. Которого, может, ещё и нет. Фабий, же, изображая безмятежное спокойствие, окликнул хозяина:
— Давай-ка ты сюда документы неси, а я покурю пока! — и присел на завалинку, ощущая себя мишенью на стрельбище. Он не раз убеждался, что чувствует чужой взгляд. А уж злой взгляд или, тем паче, через прицел, чувствовал наверняка. Сейчас этого не было, но… Руки-ноги всё равно ощутимо потряхивало от избытка адреналина. Достав очередную сигарету (во рту уже горечь и помойка от слишком частых перекуров), он, делая вид, что ищет по карманам зажигалку, снова вытащил амулет связи и тихо забормотал в него: