Камень Книга двенадцатая

Минин Станислав

— Повторяю вопрос: в зубах у тебя яд есть? Хорошо, верю, что нет. Яд в пиджаке спрятал? Молодец! У супруги яд есть? Верю, что нет, — хмыкнул Пасек. — Такие первостатейные стервы на себя сами руки не накладывают. Но проверить все-таки придется… И запомни, дурачок, — ротмистр наклонился к Стеклову, — будешь на допросах запираться или юлить, я тебя обязательно навещу в СИЗО. Ты же, на, не хочешь, чтобы я тебя в камере навещал, на? Молодец, на! А сейчас я займусь твоей супругой. Ты же не против, Шурик?..

* * *

Подполковник

Смолов и ротмистр Пасек проследили за тем, как отъехали в управление оперативные машины с задержанными супругами Стекловыми и их дочерями, и только потом решили подвести итоги операции. Много времени это не заняло, а вывод был один:

— Нормально отработали, — устало улыбнулся Смолов. — Контрразведка довольна.

— Не говори гоп… — скривил губы Пасек. — Злодеев еще до места довести надо и этой самой контрразведке с рук на руки передать.

— Довезут, — отмахнулся подполковник.

— А чего эти ухари из второго управления говорят, на кого наши злодеи работали? Англичане, немцы, поляки?

— Ухари молчат… Как, впрочем, и всегда. Зато они обмолвились, что якобы на днях по каналам военной разведки из-за границы доставили одного предателя из какой-то нашей европейской резидентуры, и предатель этот — старший офицер ПГУ.

Пасек покивал:

— Я тоже что-то такое краем уха слышал.

— Так вот, Василь, генерал Нарышкин лютует, ПГУ на ушах стоит, Второе управление тоже… Больше же меня насторожило другое: то, в каком именно состоянии, по слухам, доставили предателя. Без одного уха, со сломанными ногами, множественными колото-резаными ранами по всему телу и отбитыми яйцами, которые у него, прошу прощения за подробности, до сих пор до колен свисают.

Смолов замолчал и многозначительно посмотрел на Пасека. Тот хмыкнул:

— Думаешь, Зверь постарался?

— Уверен, что старался именно Зверь… на пару с Камнем. А теперь прикинь, кто именно мог дать санкцию на подобное… вольное обращение со старшим офицером ПГУ, хоть и предателем? И нервное поведение командира корпуса тому прямое подтверждение.

— Логично… — протянул ротмистр и опять хмыкнул. — Вот неймется же великому князю, не отдыхается спокойно на курортах старушки-Европы: то мирный протест на Ибице в крови утопит, то каких-то колдунов походя завалит, то с королем Испании в рукопашной сойдется, то злодеев на кол посадит! Не жизнь, а приключенческий роман! А чего мы еще не знаем и никогда не узнаем? — Пасек посерьезнел. — Ты, Витюша, за прессой в последний месяц хорошо следил?

— К чему ведешь, Василь? — насторожился Смолов.

— К тому, что популярность Камня в обществе растет в геометрической прогрессии. Под обществом я в том числе имею в виду и нашу неповоротливую государственную машину, включая Военное министерство и спецслужбы. Подобный устойчивый тренд в СМИ могли задать только сами Романовы, следовательно, правящий род окончательно решил сделать из Алексея этакого своего… как его… Во, фронтмена! Черт бы побрал все эти англицизмы! Понял, наконец, к чему веду?

Подполковник задумался

и ответил:

— К тому, что Камню дадут больше полномочий… Готовить будут для почетной должности цесаревича, а потом и императора. Ну, это и так было понятно: мальчишка он хваткий, с мозгами все в порядке, да и характер…

Пасек ухмыльнулся:

— Витя, меня во всей этой ерунде с расширением полномочий Камня больше всего волнует судьба родного подразделения! Своя рубашка, как говорится, ближе к телу. У нас с тобой есть уникальный шанс получить дополнительное финансирование, увеличить штат, улучшить материально-техническую базу и многое, многое другое! В конце концов, это новые должности и другое отношение к подразделению в нашем управлении, Витя! — Ротмистр хитро прищурился. — Хочешь генеральскую должность, а не полковничью, как сейчас?

Смолов поморщился:

— Так тебе Камень это все на блюдечке и преподнес! Старшие родичи ему сами по рукам и надают, потому что все Романовы служили и знают, что на ровном месте генералом не стать.

— И это печально! — Пасек вздохнул. — Потому что генерал — это не должность, это счастье! Но я не об этом, Витя. Пора бы тебе с Камнем мириться и налаживать нормальные деловые отношения.

Подполковник как-то сразу подобрался и зло кинул:

— Я с ним не ссорился! Это он себя вел совершенно неподобающим образом!

Ротмистр заулыбался:

— Ты себя слышишь, Витя? У тебя конфликт случился с семнадцатилетним мальчишкой, который даже присягу не принял! И которого мы так жестко на тренировках провоцировать начали, что… Короче, Камень на родину вернется, и мы ему всем подразделением визит вежливости нанесем. Там и помиритесь. Договорились?

— Посмотрим… — буркнул Смолов. — И сделать я это попытаюсь только и исключительно ради подразделения, и ни для чего больше.

— Пусть так, — кивнул улыбающийся Пасек. — И немножко ради будущей генеральской должности.

— Ага, для нее тоже… И сними ты уже этот зеленый жилет, Василь, а то в глазах рябит…

* * *

Только я вышел из СПА, как в кармане завибрировал телефон. Слышать меня хотел Кузьмин:

— Царевич, ты где?

Особого волнения в голосе колдуна я не почуял, поэтому спокойно ответил:

— К лобби нашего отеля подхожу.

— Жди меня в баре, скоро буду.

Взъерошенный Ванюша появился буквально через пару минут, после того как я расположился в углу бара со стаканом томатного сока.

— Коньяка на пару сантиметров, — бросил он подбежавшему официанту. — И лимона порежьте. — Потом повернулся ко мне: — Рассказывай, что там с Леськой. — И Ваня, предвосхищая мой вопрос, заявил: — Наташка позвонила, вкратце доложилась. С Леськой поговорить не получилось, она спит.

— Ясно, — кивнул я.

После моего отчета Ванюша остался недоволен:

— А ты сразу не мог предположить, что Леська очень сильно расстроится от подобных новостей и ей может понадобиться поддержка?

— Виноват… — опустил голову я.