Камень Книга двенадцатая

Минин Станислав

— Добра?

— Именно что добра! Да, тебе иногда кажется, что это не так, но… Что же касается вчерашней истории, то Маша действительно перегнула с тобой палку на фоне стрессового общения с Изабеллой, вот Машеньку и понесло не туда…

— А я, получается, просто под руку попался?

— Получается так… — вздохнул дед. — Бывает. И будет еще не раз, и не только со стороны государыни. И сам ты в своей, я надеюсь, долгой жизни не раз будешь срываться на близких. К сожалению, именно так, Лешка, мы устроены, и ничего с этим не поделаешь. Ладно, пойду я… А ты подумай

над моими словами. Обещаешь?

— Обещаю.

— И прекращай уже обижаться на весь белый свет — обида, конечно, сильный мотиватор, но не в этом случае…

* * *

Разговор с дедом Михаилом оставил у меня на душе не очень приятный осадок. И дело было даже не в том, что князь говорил мне правильные и очевидные вещи, а в том, что мои старшие родичи не могли понять одного: я не обижался, а боролся доступными методами за свое во всех отношениях комфортное и удобное место под солнцем. А может, я себя так обманывал…

Долго заниматься самокопанием у меня не получилось: из отеля вернулись братья и с ходу мне заявили, что им уже отписалась Аня Шереметьева и предложила запланировать интервью как можно скорее, законно опасаясь, что предстоящие учения этому могут помешать. Прикинув все за и против, я согласился и набрал нашу звезду журналистики. После взаимных приветствий Аня потребовала перевести звонок в режим видеосвязи, обосновав это желание проверкой нашего внешнего вида. Обозрев меня, Шереметьева заулыбалась.

— Ничего такой на первый взгляд. На второй тоже. А теперь, Алексей, покажи мне своих братцев. — Я переключил камеру и продемонстрировал девушке Колю с Сашей, которые стали строить журналистке разные гримасы. — С пивом потянут! — засмеялась Аня. — А мешки под глазами гримеры замажут, прически тоже поправят. Жду вас через сорок минут во дворце Гримальди.

Убрав телефон в карман, я услышал неожиданный вопрос от Николая:

— А цветы Шереметьевой дарить будем?

Мы переглянулись с Александром, и он ответил:

— Вчера вроде мы заявились без цветов. — Саша на секунду задумался и продолжил: — Но там бабушка всем рулила, не до этого было…

— Лучше с цветами прийти, — прикинул я. — И еще вопрос: не обидятся ли ваши матушки, если их не пригласить на интервью?

Теперь уже переглядывались Коля с Сашей, и кивнули они одновременно.

— Обидятся конечно. — И тут же потянулись уже за своими телефонами.

Достал свой и я, набрав незаменимого в этих случаях подполковника Михеева и попросив его организовать доставку на ресепшен отеля трех роскошных букетов. Потом, правда, исправился и попросил доставить пять, с учетом присутствия на интервью двух великих княгинь.

Закончив с телефонными звонками, мы покинули каюту и направились в носовую часть яхты, где, как и положено, поставили в известность старших родичей о наших планах. В ответ получили ожидаемое напутствие от царственного деда:

— Напоминаю, что предстоящую тренировку под руководством Ивана Олеговича изъявили желание посетить короли и императоры. Будет очень некрасиво, если их ожидание затянется.

Вы меня поняли, молодые люди?

— Так точно, деда.

— И звоните, если что.

— Всенепременно.

Во дворце Гримальди мы оказались даже раньше установленного срока, но княжна Шереметьева и две великие княгини Романовы были уже на месте. Пожелали присутствовать и супруги великих княгинь, великие князья Романовы: Александр Александрович и Виктор Петрович, — так что вручение букетов прошло в очень торжественной обстановке. Естественно, Анна с моими тетками были очень довольны проявлением нашего внимания, но от многословных благодарностей воздержались и, помня про основную цель нашего пребывания в этой зале дворца Гримальди, тут же по очереди стали сажать нас за гримерные столики, одновременно обсуждая план интервью. Сама запись началась минут через тридцать, а главным напутствием со стороны Анны стало:

— Мальчики, на камеры не обращаем внимания, мы с вами просто общаемся. С богом!

Общее приветствие, вопросы про гостеприимство княжества Монако и соседней французской Ниццы, про местные красоты и погоды, про общение с отпрысками других правящих родов и про то, как мы тут с пользой для себя и Российской империи проводим время. Отвечали мы с братьями достаточно бойко, особенно на фоне просмотренных ранее интервью молодых людей из нашей компании, да и Анна свои вопросы строила так, что отвечать на них было достаточно просто. Кроме того, Шереметьева давала нам говорить по очереди, и перекоса по экранному времени в пользу кого-то одного не случилось. Особенно мы повеселились, когда Анна подняла тему провокационных публикаций в иностранной прессе, где Россию выставляли империей зла, а великого принца Алексея Александровича исчадием ада, и под непрекращающийся смех пришли к общему мнению, что собака лает — караван идет.

Интервью подходило к концу, все было хорошо и крайне позитивно, пока Шереметьева не задала мне очередной вопрос:

— Алексей Александрович, теперь я хочу поговорить о недавних печальных событиях. Я уверена, что все наши российские зрители, да и не только они, очень хотят знать, что именно вы почувствовали, когда узнали про нападение на наше посольство в Мадриде?

Теперь напротив нас сидела не Анечка, не Аннушка и тем более не Анюта, а крайне сосредоточенная, волевая и цепкая Анна Кирилловна Шереметьева, княжна из знаменитого и заслуженного рода Шереметьевых, потомственный журналист и просто очень умная девушка. Анна же, видя нашу легкую растерянность, сделала небольшую паузу и продолжила:

— Алексей Александрович, я понимаю, что вам очень трудно сейчас все это вспоминать, но все же, где вы находились, когда узнали про нападение?..

* * *

Великие князья с княгинями несколько опешили от того, что спросила Шереметьева — в плане интервью про эту тему разговора никакого не было, — и тут же стали вглядываться в лица Алексея и своих сыновей. Выражения лиц молодых людей были показательны: они превратились в застывшие маски, а от Алексея пошла волна вполне ощутимой угрозы.