Камень-обманка
Шрифт:
А ведь Дин чувствовал, что стоит на пороге фарта, что вот-вот найдет Золотую Чашу, и жизнь полными пригоршнями заплатит ему за все лишения долгого века. С Хабарой можно будет столковаться, а нет — так обмануть или убить его, и тогда мечта о Сингапуре, о покое и почете станет ощутимой, как золотой слиток. И — на тебе! — в это самое время появляется Лю.
Грустные мысли до такой степени расстроили Дина, что уже казалось: в теле иссякли последние силы и ноги передвигаются только волоком.
Дин с ненавистью рассматривал
Это немного успокоило старика.
Они увидели Хабару в тот момент, когда Гришка привязывал веревку к кедру.
Лю приложил палец к губам, и оба китайца замерли за деревьями, потом бесшумно легли у комлей, тая дыхание.
Минул час, второй — артельщик не появлялся.
— Мы будем ждать здесь день или много дней, — нарушил молчание Лю, — пока не вернется Хабара. Пусть отыщет золото — об остальном я подумаю сам.
— А как Лю узнает, что Глишка найди? — покосился на парня старик.
— Узнаю. Ты задаешь много вопросов.
Дин ничего не ответил. Он всю жизнь вел опасную игру — и тогда, когда ходил за женьшенем, и тогда, когда мыл песок, и тогда, когда носил спирт через границу, и совсем недавно, в зимнем Саяне, где смерть была близкая соседка и всегда могла прийти к старику в гости.
Однако этот парень шибко опасен и станет драться до конца за свой пай. Поговаривали, что мальчишка стреляет без промаха, и в этом не раз убеждались хунхузы, с которыми он ссорился за добычу, или ва-панцуй, шедшие с промысла с полными лубянками корней. Сообщали также, что Лю знает несколько языков, изучал джиу-джитсу и может выпить много байцзю [67] , не пьянея и не теряя разума. Ну, что ж, языки в тайге — лишняя кладь, а в остальном ладно: опыт и сила — на опыт и мудрость.
67
Байцзю — водка ( кит.).
Размышления так увлекли Дина, что он чуть было не проглядел Хабару. Гришка вырос на обрыве внезапно, точно выскочил из земли. Видимо, устав до крайности, он свалился у дерева и, то улыбаясь, то морщась, стал быстро оглядывать тайгу.
За спиной у него темнела понята.
Но вот он отвязал веревку от кедра, скрутил ее кольцами и, медленно пошатываясь, направился к зимовью.
Лю молча сдавил руку Дину и кивнул в сторону Хабары. Китайцы беззвучно поднялись в зарослях и, вытягивая шеи, сторожко пошли за артельщиком. Старик сделал вид, что не заметил, как его напарник снял с плеча короткий карабин и медленно оттянул курок.
Внезапно Хабара, мелькавший впереди, между деревьями, сел
И Дин, и Лю поняли: это крик человека, всё-таки нашедшего золото. И в то мгновение, когда Хабара, нахохотавшись, замолк и в изнеможении прислонился грудью к кедру, Лю поднял карабин, навел мушку в спину артельщика и нажал на спусковой крючок.
Затем он подбежал к упавшему Хабаре и выстрелил в упор еще раз.
Китайцы торопливо собрали самородки, которые просыпал, падая, Гришка, выгребли золото из поняги и растаяли в вечерней тайге.
В версте от места, где лежал залитый кровью старатель, Лю резко остановился.
— Слушай меня хорошо, старик, — сказал он, привалившись спиной к скале и не выпуская карабина из рук. — Русский нашел Золотую Чашу. Глупо идти к водопаду теперь. Офицер и девчонка станут искать Хабару. Когда им надоест — отправимся на Шумак. Тогда — все наше.
Подумал немного, добавил:
— Подозрения упадут на тебя, потерпи. Я дам тебе сигнал уходить — рев изюбря. Тогда бросай избу, спеши на Шумак. Больше ты не вернешься к русским. Все понял?
— Я хорошо пойми, господина.
Лю поправил понягу на спине и, не оборачиваясь, зашагал по тропинке.
Вскоре Дин, смотревший с ненавистью на фигуру молодого китайца, горбившегося под грузом, потерял его из вида.
Когда старик увидел, что Гришка Хабара жив, он испугался. Надо было как можно скорее выяснить, успел ли что-нибудь сообщить артельщик.
Однако Катя и Андрей мрачно поглядывали на Дина и не отвечали на вопросы.
Но подозрения, кажется, быстро рассеялись. Вскоре после похорон в зимовье торопливо вошел возбужденный Россохатский и сказал, что слышал далекий и всё же вполне отчетливый выстрел.
Все немедля вышли из избы. Но в тайге ничего, кроме пения птиц и шелеста ветра, нельзя было различить.
— Нет, стреляли, — повторил Андрей, и глаза его сузились. — Били на западе, у Шумака.
— Я говоли — где-то близко — плохая люди. Шибко плохая люди, Катя! — воскликнул Дин, и в его словах мелькнула обида. Ведь он знал: офицер и девчонка все-таки подозревали в убийстве его, Дина. А он так много хорошего сделал для них!
Андрей угрюмо вслушивался и вглядывался в тайгу. Даже Катя чувствовала острое беспокойство: смерть таилась рядом. Видно, надо уходить от этого опасного места, быстро выбираться к границе или подаваться к людям.
Вечером Кириллова, ходившая на реку за водой, вернулась к мужчинам расстроенная. Глядя на Андрея широко открытыми глазами, сказала, чуть не плача:
— В гольцах, за рекой, реветь изюбрь. Тут проклятая земля. Давайте скорей уходить!
Андрей не понял, в чем дело, спросил: