Камень третий. Дымчатый обсидиан
Шрифт:
— Ты за что-то в обиде на меня, Орион? — беспечно поинтересовался Гердон; в голосе его звучало чистое любопытство, ничего более.
— За звездный яд, — бросил в ответ Орион, с откровенной злобой в голосе. Но тут же справился с собой и заговорил ровно: — Ты хотел убить Астэр…
— Я так понял, она жива, — закивал Гердон. — Да, конечно, иначе я был бы уже покойником… или умирал бы медленно, страшной смертью… — он криво усмехнулся. — А злишься ты на меня совершенно зря… С таким же успехом можно злиться на того, кто ковал меч, который тебя ранил. Это глупо.
Я создал этот яд, когда изучал флору и фауну Зеленой Дельты. Много редких растений; море возможностей; безграничная пропасть времени.
Орион уже начал терять терпение…
— Что ты хотел мне сказать? — спросил он.
— А… эти люди. Марнс. Даже их ребенок может потягаться силенками с парой-тройкой веталов, а то и с дрекаваком… А магия страха разбивается о них, как о камни. Но главное: ни одна темная тварь не спрячется от них ни на свету, ни в темноте. Интересно?
— Ты говоришь, как торговец, — презрительно скривился сын звезд и потребовал: — Говори прямо.
— Хорошо, — Гердон развел руками. — В Дикой Ничейной Земле есть целое поселение этих людей. Марнадраккар. Около трех сотен человек, если не ошибаюсь. Это тебе на будущее, Орион: сейчас к ним не пробиться. Зато могу предложить тебе целое семейство на Юге, в городе Лувайре. Мать — Ирениль — и четверо ребятишек; против детей тьмы каждый стоит семерки Охотников второго уровня. А уж если распорядиться их способностями со знанием дела, ты поразишься тому, как даже единственный Марнс может изменить ход событий.
Некоторое время они молчали. Орион размышлял о чем-то, то и дело бросая взгляд на жуткий шрам, пересекавший загорелое предплечье Гердона.
— Почему ты не рассказал всего этого Серегу? — спросил сын звезд.
— Только потому, что он, скорее всего, не переживет начала войны и во главе армии Севера встанешь ты… — и улыбнувшись, Гердон ехидно добавил: — Орион…
Глава десятая. Три аспекта арена
Читальный зал главной библиотеки Цитадели был почти пуст. Только несколько самых младших учеников Астэр сидели в тот день над книгами. Тихие, печальные дети…
За окнами пылал щедрый Южный день; пестрые чайки — любопытные, вороватые птицы, чья наглость сродни драконьей — бродили по узким карнизам и заглядывали в открытые окна. Очевидно, они высматривали, не принес ли кто-нибудь из малышей что-то съестное: яблоки, карамель и каленые орешки — частые гости в библиотеке, хоть, строго говоря, есть за книгами запрещено.
Чайки протяжно кричали и, растопыривая крылья, то и дело сгоняли с насиженных мест соседей. Вся эта птичья возня разбавляла тяжелую библиотечную тишину, не давая никому слишком погрузиться в уныние. А когда какая-нибудь чайка, втянув шею и приняв беспечный вид, начинала приближаться к нарочно оставленной на столе конфете, слышался даже сдержанный детский смех…
…Когда все чайки, словно по команде, сорвались со своих карнизов и с криками полетели прочь, дети тревожно переглянулись, недоумевая, что же могло так напугать их.
На самом деле животные куда более чувствительны к магии, чем люди, и обычно стремятся загодя покинуть радиус действия заклинания, которое способно нанести вред их хрупким природным стабилизаторам. Так и есть: через несколько мгновений ученики заметили, как побежала во все стороны легкая рябь трансволо.
Ребристые подошвы тяжелых ботинок рассыпали кулдаганский арен по паркету… В Цитадель вернулась хозяйка.
— Привет, — с улыбкой сказала она детишкам.
Те бросились к ней с радостными криками.
От одежд Владиславы до сих пор веяло сухим жаром Кулдагана, представлявшегося детям далеким сказочным миром. Возвращение Воительницы воодушевило их, внушило им новую надежду. Казалось, ничего плохого не может случиться, пока она рядом… ведь миродержец для детей — непобедимый герой, рыцарь без страха и упрека… Если бы только это было действительно так.
…Влада подняла глаза, почувствовав чей-то внимательный взгляд… На карнизе, тесня и пихая друг друга, толпились пестрые чайки, настоящие драконы в птичьем облике, в равной мере наделенные наглостью и любопытством…
— Где сейчас Астэр? — обратилась Влада к детям.
— У себя в кабинете, — отозвалось сразу несколько голосов.
— Она говорила, что дела идут неважно, — добавила Диана, маленькая черноглазая девочка; в тонком голоске чувствовалась искренняя обеспокоенность.
Влада опустилась на одно колено и ласково погладила малышку по голове.
— Все не так плохо, милая, — приободрила она Диану. — Я принесла хорошие новости…
…Проходя тихими залами и коридорами, где эхо шагов свободно прыгало от стены к стене, Владислава неприятно поразилась тому, как обезлюдела за последние две недели Цитадель, став похожей на Серую Башню — этот громадный памятник одиночеству.
Только у кабинета Астэр ей встретилась стайка юных учеников: Надин и трое ребят постарше. Да и те спешили куда-то и ограничились одним лишь простым приветствием. Оставалось только гадать, какие неотложные дела ждали четверку хмурых подростков.
Дочь звезд, облаченная в форму фрументара — темно-зеленую, с двумя алыми полосами на рукавах — склонилась над письменным столом, который был теперь завален бумагами и кристаллами изображения. Когда она поднялась из-за стола навстречу Владе, взгляд ее был усталым, но сосредоточенным и полным решимости, совсем как у Серега в ответственные моменты.