Камень третий. Дымчатый обсидиан
Шрифт:
— Замолчи… — с болью вздохнула Та, что пришла в этот мир из синевы неба и легкой морской пены. — Я… я люблю тебя… тебя одного…
Ффар изменил свое свечение — и настоящее вторглось в воспоминания о прошлом… Тогда Кангасск — в другой жизни, с другим именем — поверил этим словам. Тогда это был момент истины для него. И жизнь та прошла под знаком счастья…
Но теперь Кангасскнемершгхан Дэлэмэр, носитель трех харуспексов, совершенно ясно понял: «Соврала. Она соврала мне. И я этого не почувствовал»…
Перед
Какое недоверчивое существо — человек… Даже прекрасно зная, о ком эти сны; даже видя себя их участником и чувствуя боль и радость этих снов, как свои, Кангасск с трудом по пробуждении соотносил увиденное с настоящим собой. Проще поверить, что ты никогда таким не был, чем признать, что был — и изменился до неузнаваемости…
Так сколько же нужно снов, чтобы по-настоящему поверить? Так, чтобы не осталось сомнений; так, чтобы можно было сказать: это я; это мое прошлое, и я имею на него право…
— Эй, Дэлэмэр… — серьезный мальчишеский голос окликнул его. — Вставай. Рафдар зовет.
Кангасск поднял голову (это было непросто: пока спал сидя, затекла шея) и увидел хмурого Наиля. Мальчишка подал ему руку, очевидно, предлагая помочь подняться… Забавно. Так уже привык в свои годы быть взрослым? Даже мысли не возникло о том, что ему просто не хватит силенок, чтобы поднять с пола взрослого воина?
Кан лишь улыбнулся в ответ и встал сам. С плеч при этом беззвучно упал на пол черный фарховый плащ, которым кто-то заботливо накрыл его, спящего… судя по размеру, плащ был Наиля…
Кангасск встретился с мальчишкой взглядом; тот отвел глаза.
— Пойдем со мной, — сказал он невесело. — К Рафдару…
Сказав так, он спешно поднял свой плащ и, закинув его на плечо, направился к выходу. Кан последовал за ним.
…По бурому от крови паркету безобразно громко стучали дорожные сапоги…
Яркий свет щедро лился из незашторенных окон. Книги, карты; гигантские шкафы со скрипучими передвижными лестницами; и — крепкий магический «запах» заклинания ресторации, пропитавший здесь каждую страницу, каждый камень, и отметивший эту комнату навсегда.
Библиотека. Причем старая. Должно быть, такая же старая, как коллекция оружия в том злосчастном зале.
В хорошей, ухоженной библиотеке, по которой с ресторацией проходятся каждый день, не найдешь и пылинки. Пыльные книгохранилища давно канули в небытие вместе с Областями и магической нестабильностью. Остались в другой эре, вместе со всем, что в ней было хорошего и плохого…
Похоже, у все эти книги и свитки знали не очень много читателей за последние несколько лет. Рафдар уж точно не производил впечатления книголюба.
На единственном расчищенном для чтения столе (три других были навеки погребены под горами не разобранных по шкафам фолиантов) лежала только свернутая в трубочку городская газета… да и та, скорее всего, была припасена только на случай нашествия охочих до крови дождевых мошек: дождь прошел, так что для них самое время…
За столом, устало ссутулившись,
Рядом с Дайном младшим Кангасск увидел Галу…
Еще вчера — запуганная рабыня, облаченная в пестрый наряд, бесстыдно выставляющий напоказ юное гибкое тело… сейчас она сидит рядом с Рафдаром (не у ног, как положено живой игрушке, а за тем же столом как равная; даже Хардин со своей боевой семеркой стоит поодаль) — и теперь на ней легкое, но теплое шерстяное платье с высоким воротничком и простой лазурной вышивкой, какие носят дома, когда не нужно ни перед кем красоваться. И ее взгляд… страха в нем Кангасск не почувствовал. Смешно подумать, но эти двое похожи на семейную пару. Какая любопытная иллюзия…
— Можешь идти, Наиль. И Галу возьми с собой. Покажи ей сад и галерею… — холодно произнес Рафдар. — Присаживайся, Кан, — он кивнул на свободный стул напротив, — у меня есть пара вопросов.
Кангасск сел. Теперь выжидающий и в крайней степени недоверчивый взгляд Хардина буравил ему спину. И вообще, этот холодок, которым так и веяло сегодня от всей теневой братии, изрядно настораживал…
Начинать разговор теневой король не спешил; для начала он дождался, пока островитянка и мальчик переступят порог библиотеки и один из воинов Хардина закроет за ними дверь. Уходя, Галу бросила на Ученика печальный взгляд; Кангасск чуть улыбнулся краем рта, словно хотел пообещать: все будет хорошо, уж обо мне-то не надо беспокоиться, милая… Странно было надеяться, что его поймут и ему поверят, но все же…
С тихим щелчком библиотечная дверь закрылась.
— Ты вчера приходил ко мне, — констатировал Рафдар, устало прикрыв глаза. — Зачем?
— Хотел поговорить, — ответил Кан и уточнил: — Наедине.
— От Хардина у меня нет секретов, — непреклонно заявил Дайн младший. — Он служил еще моему деду. И доверяю я ему как себе. Об этих ребятах, — он указал на боевую семерку Хардина, — тоже не беспокойся. Говори все как есть. Зачем приходил?
«А сейчас, Эдгари, я переступлю черту…»
— Я хотел поговорить с тобой о «медовом пути»…
Рафдар сжал кулаки и подался вперед. Движение вышло медленное, как во сне: похоже, состояние его куда более серьезное, чем навскидку предположил Кангасск… но вот чтобы передозировка лечебной магии туманила разум или смягчала эмоции, этого Ученик никогда не слышал… потому обманывать себя на этот счет не следует.
— Вот ведь твари… — почти прошипел Рафдар. — А я еще им вчера шанс дал убраться из города по-хорошему: живыми… Не ожидал от тебя… Вот от тебя, — он особо выделил это слово, — не ожидал. Ты или полный идиот, Кан, или плут, каких мало. Скорее уж, идиот…