Камень третий. Дымчатый обсидиан
Шрифт:
— Да… — осторожно ответила Лика. — И с теневой стороной Лура в целом. Угрозы, покушения на младших представителей компании, похищения людей… Ни Рафдар, ни его люди не желают идти на компромисс. У них одно требование: чтобы нас тут не было.
— И чем на это отвечает официальная власть? — Кан задумчиво поднял бровь.
— Ничем, — Лика Саланз развела руками. — Насколько нам известно, обе власти Лура делают вид, что не замечают одна другую. Мы обращались с просьбой о помощи к мэру, но он только вскользь заметил, что питает к нам искреннюю симпатию, но развязывать гражданскую войну в городе из-за нас не собирается.
— А если обратиться
Честно говоря, от подобного Лика несколько опешила: либо человек вообще не знает, о чем говорит, либо это тонкий намек на что-то, о чем они с братом и не подозревают. Тем не менее, она ответила, придерживаясь спокойного и размеренного тона:
— Если бы дело происходило на Севере или Юге, такой инстанцией был бы Совет, — терпеливо пояснила Лика. — Но бывшая Ничейная Земля не подчинена единой, централизованной власти. Определенную власть здесь имеет Центральная Сальватория под руководством десяти Кангассков. Но их задачами является в основном уничтожение остатков вражеской армии и борьба с преступностью. Ограниченно осуществляется также поиск пропавших без вести людей. Однако ЦС работает на весь Омнис и возможностей у нее явно не хватает. Мы посылали просьбы о помощи многократно и ждали, что кто-нибудь из Кангассков явится в Лур, чтобы решить наш вопрос… Мы… думали, наша просьба услышана, когда прибыл ты, Кангасск Дэлэмэр…
— Я прибыл в Лур с иной целью, — прохладно отозвался Кан…
— Что?!! — с ненавистью бросил Оэн Саланз, вскочив с места.
— Брат, не надо, успокойся… — пыталась было вставить свое слово Лика, но все было бесполезно.
— Да, мы были рады тебе! — гневно продолжал Оэн. — Мы хотели поговорить с тобой сегодня… и что?! Спускаемся в общий зал и видим, как ты жмешь руку этому выродку! А потом сидишь с ним за одним столом! беседуешь с ним по душам! — он со злостью вдарил ребром ладони по стене. — Решил примкнуть к сильному, Дэлэмэр?! Плевать на остальных?! А может быть, твой новый дружок уже похвастался тебе, как уже месяц нас запугивает?! Весело?!! О, он ничем не брезгует! Ничего святого! Как тебе нравится хотя бы похищение одного из основателей «медового пути»?! Не молчи: я ответа жду!!!
— Все сказал? — устало вздохнул Кангасск. После такого потока гнева и обвинений на душе у него стало сквернее некуда. Вот бы развернуться сейчас и уйти…
Лика дернула брата за рукав. Оэн нехотя повиновался: вновь сел на скамью.
Следующий миг был заполнен мертвой тишиной: за происходящим наблюдала теперь вся таверна. Люди сели ближе к стенам, чтобы не находиться как можно дальше от троицы у камина, но не уходили… извечное людское любопытство: чем же все закончится…
— Рафдар говорил с вами сегодня? — тихо и бесстрастно спросил Кангасск. Там, возле стен, сколько угодно можно навострять уши: тихого голоса все равно не будет слышно.
— Да… — ответила Лика, с опаской обернувшись на брата. Тот промолчал.
— Понятно, — кивнул Кангасск, вспомнив маленького Наиля с его загадочной фразой «Они не соглашаются»… — А теперь, пожалуйста, подробнее… Что за похищение?
— Похищен Виль Ненно, один из основателей «медового пути», — нервно сплетая и расплетая пальцы, заговорила Лика. — Он вышел с караваном из Лура и пропал.
— Когда это произошло? — насторожился Кангасск.
— Около трех недель
— Не может быть, — твердо заявил Ученик миродержцев. — Два дня назад я встретил его в таверне на торговом тракте и говорил с ним.
— Как?!! — одновременно воскликнули брат и сестра Саланзы.
— Так же, как говорю сейчас с вами, — ответил Кан и уточнил: — Лично. Он был жив и здоров и ни о каком похищении не упоминал.
— …Но… это невозможно… — запинаясь, произнес Оэн. От былого гнева не осталось и следа.
— Виль Ненно пропал без вести, — пояснила Лика. — И весь его караван — тоже. Остался только один воин из сопровождавших Виля. Бедняга сошел с ума и бесконечно бредит, даже лекари пока не могут ничего сделать с ним. Этот воин ранен и истощен…
— Дэлэмэр, — вновь подал голос Оэн. — А ты уверен, что это был Виль?
— Уверен, — сказал Кангасск. — Я знал его лично. И узнал при встрече, хотя не виделся с ним четырнадцать лет. Это Виль.
Некоторое время Саланзы молчали.
— У меня просто нет слов… — сокрушенно покачала головой Лика.
— Мы… мы проверим эту информацию, — хладнокровно произнес Оэн. — Но сути дела это не меняет: ты единственный, кто может помочь нам сейчас.
— Я прошу простить моего брата, — вступилась Лика. — Он горяч и часто говорит от сердца.
— Да, — нехотя, но признал Оэн. — Прошу прощения.
— Ладно, забыли… — озадаченно пробормотал Кангасск. — И что я, по-вашему, могу сделать?
— Поговори с Рафдаром, Дэлэмэр, — почти взмолилась Лика. — Ты единственный, кого он послушает… Мы согласны на уступки, на передачу части доходов… но нам нужен Лур. Гильдии нужен Лур. Без этого города на бывшей Ничейной Земле никогда не удастся наладить постоянную торговлю. Это тормозит все, в том числе восстановление Омниса после войны: просто удивительно, почему ни бессмертные, ни твои братья и сестры не обратили на это внимания…
— Хорошо. Понял, — нахмурившись, прервал ее Кангасск. — Я с ним поговорю.
Не прощаясь, он поднялся со скамьи и направился в свою комнату: он все-таки собирался переодеться перед этим походом и обдумать предстоящий разговор…
Прежде чем звуки зала слились в равнодушный гул, он успел расслышать спор Лики и Оэна за спиной… Да он и без слов понял бы, что этим двоим страшно. И страх этот внушает уже не молодой теневой король, а он, Кангасск Дэлэмэр, наделенный всем, чего лишен обычный человек, а от того переставший быть понятным… непонятное пугало людей всегда…
«Внушаю простым смертным настоящий страх…» — всплыла в памяти строчка из письма Максимилиана. Что ж… похоже, это было неизбежно. И цена за силу или за бессмертие всегда кажется слишком малой… до тех пор, пока ее не заплатишь…
Глава двадцать восьмая. Дочь колдуна
Зал был слишком большой, и скромный камин не мог разогнать в нем сырость, просочившуюся сквозь деревянные рамы с улицы. Влага крохотными капельками оседала на подоконнике, каменных стенах; на древнем оружии и щитах с гербами воинов, забытых ныне, — единственная роль которых теперь: украшать неприглядную серость зала… На древней стали в сырую погоду всегда оседает такая вот холодная, неживая роса. Каждый день приходит молодой маг, подручный Хардина, и правит все клинки и щиты заклинанием ресторации, а маленький Наиль — начищает до блеска.