Камень. Книга восьмая
Шрифт:
— Конечно, ваше императорское высочество, — кивнул контр-адмирал Варушкин. — И… ваше императорское высочество, лучше б без превосходительств и прочих уставных обращений, афиширующих нашу… принадлежность перед непосвященными.
— Договорились, Валентин Сергеевич. Тогда и меня вам следует называть Алексеем Александровичем, это ведь вы у нас здесь первый после Бога?
— Что есть, то есть, Алексей Александрович, — контр-адмирал явно был доволен моим пониманием его особого статуса. — Скоро все соберутся.
Буквально через пять минут я, как и вчера, наблюдал ровный строй моряков.
— Валентин
У меня же глаз не цеплялся, он там и остановился: чепчики, коротенькие черные платьишки с белыми передниками, не скрывающие длинные ножки в чулочках на туфлях с каблуком — и все эти «горняшки» и «официантки» стояли по стойке «Смирно», не дышали и смотрели прямо перед собой.
— Мое упущение, Прохор Петрович, — вздохнул Варушкин, — сейчас исправим… — Он сделал два шага вперед. — Ставлю задачу!..
И тут я совершенно перестал понимать речь контр-адмирала, а вот его подчиненные, напротив, разбирали все прекрасно и дружно выполняли полученные указания.
— Другое же дело! — протянул довольный Прохор. — Вот сейчас точно все поверят, что это просто специальная команда дворцовой полиции, а не секретное подразделение военно-морского спецназа.
И действительно, строй перестал быть идеально ровным, как и стойки «смирно» у «матросиков», ремни ослабли, и, самое главное, появилась едва уловимая расслабленность с разрешенными рассеянными взглядами по сторонам и в направлении моего «обожаемого императорского высочества». С девушками контр-адмирал пошел еще дальше — приказал улыбаться, и они этот приказ выполнили в меру своего понимания и вовсю принялись отрабатывать игривые и томные взгляды на вышеупомянутом великом князе, но были одернуты не таким уж и строгим Варушкиным.
— Дамы и господа, — начал я, когда удовлетворенный контр-адмирал встал рядом со мной и Прохором, — скорее всего, завтра «Звезду» посетит большое количество молодежи, в том числе мои сестры, братья, принцессы из рода Бурбон и Гримальди, а также принц из рода Медичи. От Романовых и себя лично убедительно прошу вас отнестись с пониманием к поведению отдыхающей в дали от родины молодежи во избежание разного рода эксцессов. Очень надеюсь, что был услышан. У меня все.
***
Еще когда спускались с Прохором по трапу на пирс, я почувствовал слегка встревоженное состояние ротмистра Михеева. Затягивать не стал и поинтересовался:
— Владимир Иванович, что случилось?
— Дюбуа звонил, говорит, в Jimmy*z полный аншлаг, родовитые и не очень отдыхающие со всей Европы желают хоть издалека увидеть отмороженного великого принца Алексея, будущего императора Российской Империи.
— Отмороженного? — хмыкнул Прохор.
— Ну, Дюбуа выразился более корректно, — улыбнулся Михеев, — но смысл был именно такой. Еще мой французский коллега сообщил, что в Jimmy*z
— Завтра-послезавтра еще кого-нибудь нелегкая принесет, — пожал я плечами, — отец предупреждал о чем-то подобном. Что ж, встретим как родных, познакомим с нашими девушками, пусть красавицы свои чары на импортных принцах оттачивают. И, Владимир Иванович, сразу хочу вас предупредить, охрану немцев и арабов рядом с собой не потерплю, так своим коллегам, ссылаясь на меня, можете и передать.
— Сам хотел подобное предложить, — кивнул ротмистр. — В клуб? — и указал на машины.
— Пешком пройдемся, — отмахнулся я. — Моей репутации подобное уже не повредит, а родовитые и не очень отдыхающие еще и тайный смысл в передвижении на своих двоих великого принца Алексея искать начнут.
— И найдут… — ухмыльнулся воспитатель.
Дюбуа оказался прав — стоянка Jimmy*z была до отказа забита машинами, а у входа в клуб выстроилась длиннющая очередь из желающих попасть внутрь пафосного ночного заведения.
— А вот и мои вновь прибывшие иностранные коллеги, Алексей, — Михеев кивнул в сторону двух групп мужчин в строгих костюмах, стоящих отдельно от подчиненных ротмистра и Дюбуа, которых я приметил и сам. — Мои докладывают, арабские и немецкие принцы в сам клуб заявились без бодигардов.
— Вот и чудно, Владимир Иванович, нам же с вами проблем меньше.
Тем временем охрана Jimmy*z уже суетилась, освобождая для великого принца Алексея и его сопровождающих проход по красной дорожке, а из толпы желающих попасть в клуб вышли несколько довольно-таки молодых пар и дружно мне поклонились.
— Земляки? — громко поинтересовался я на языке родных осин.
— Земляки, ваше императорское высочество.
— Не желаете ли к нам присоединиться, дамы и господа? А то неизвестно, сколько простоите.
— Почтем за честь, ваше императорское высочество, — опять дружно кивнули они и без лишних разговоров быстренько пристроились к дворцовым.
И только я успел сделать очередной шаг по красной дорожке, как среди остальных желающих попасть в Jimmy*z пронесся ропот недовольства.
Хотели зрелищ? Их есть у нас!
Остановившись и резко повернувшись к родовитым и не очень любителям ночной жизни, на французском громко осведомился:
— Какие-то проблемы, дамы и господа? — и добавил чуточку гнева.
Парочка охранников клуба, стоящих ко мне ближе всех, отшатнулись и, побледнев, замерли, боясь пошевелиться, остальная толпа тоже предпочла безмолвие.
— Другое же дело, дамы и господа! Приятного отдыха! — И, убрав гнев, так же громко обратился к охранникам Jimmy*z: — Дорогие мои, быстренько принесите из ваших запасов четыре столика для моих гостей и поставьте их в нашей зоне. — И, видя, что охрана продолжает пребывать в некотором ступоре, гаркнул: — Выполнять!
Уже внутри клуба, перекрикивая музыку, поинтересовался у Прохора: