Камень. Книга вторая

Минин Станислав

– Сказала ей на службе думать о службе, а не о мальчиках! – нахмурилась Вика и продолжила ласковым тоном. – Лёшенька, я у Леськи дома видела большие ножницы… Знаешь, что я могу ими сделать?

– А в начале нашего с тобой романа ты говорила совсем другое. – напомнил я ей, еле сдерживая смех. – Типа, лишь бы силы на тебя оставались…

– Ах ты… Ах ты… ты… – девушка стала задыхаться от возмущения, и, не подобрав нужных эпитетов, просто бросилась на меня, сжав свои маленькие кулачки…

***

Екатерина Васильевна Решетова после окончания Екатеринодарского военного училища успела отслужить в своей части только четыре месяца, после чего особист взял с девушки очередную подписку и, ничего не объясняя, быстро отправил её в командировку в Москву. Тут началось самое интересное – гостиница, куда её поселили, была ведомственной гостиницей Отдельного корпуса жандармов, а такие же, как она, молодые девчонки всё прибывали и прибывали. На следующий день им

всем выдали камуфляж и куда-то повезли в автобусах с наглухо затонированными окнами, как оказалось на одну из баз Корпуса, где они все дружно начали сдавать нормативы по физической подготовке и рукопашному бою. Казалось, что владение стихиями, так ценящееся в армии, флоте и специальных подразделениях Корпуса, этих странных жандармов, не снимающих масок, особо не волнует. Как быстро поняли вновь прибывшие, здесь прежде всего интересовались их способностью держать ментальный доспех. Да и к физической подготовке с рукопашным боем отношение было особое – нормативы были даже выше, чем в ДШБ. Среди жандармов особенно лютовала женщина хрупкого телосложения, у которой был позывной «Ведьма» – она лично избила одновременно трёх девушек, которые рискнули огрызнуться на её очередное обидное замечание. Причём, сделала она это так быстро и с такой показной лёгкостью, что у остальных больше не возникало желания ей перечить. На протяжении нескольких дней их буквально мучили непомерными нагрузками, в гостинице они просто лежали пластом, еле находя силы помыться и поужинать, а утром в автобусы загружалось всё меньше и меньше девушек. В конце концов, в среду вечером Екатерине сделали предложение о службе в особом подразделении Корпуса. Служебное жильё в Москве предоставлялось. Для девушки из бедной дворянской семьи с юга Империи это был шанс, и она согласилась. После росписи под очередными страшными подписками оказалось, что служить Решетовой предстояло в легендарном подразделении «Волкодав», о котором ходило масса слухов среди понимающих людей, но никто ничего не знал конкретно – секретность была высочайшая. Вот и Екатерине, как ещё пятерым счастливицам, эта самая Ведьма, представившаяся Вяземской Викторией Львовной, заявила на первой же тренировке в четверг, что их основная задача – чистый захват противника несмотря ни на что. Никаких стихий и применение оружия только в крайних случаях и только по не жизненно важным органам злодеев. А потом Ведьма повела их на полигон, где специально для новеньких «волкодавы» устроили показательное задержание. Понятно, что применение стихий на войсковых учениях бывало и покрасочнее, и поэффектнее, но вот чтобы внутри этого всего к своим противникам двигались терпевшие и ничем не отвечавшие бойцы!.. Девушки очень впечатлялись! Особенно их восхитила хрупкая фигура своего нового командира, которая участвовала в захвате наравне с другими бойцами.

А в обеденный перерыв, в столовой, когда были сняты шлемы и маски, Екатерина стала объектом повышенного мужского внимания, к которому привыкла ещё с последних классов лицея, а про военное училище и вспоминать не хотелось. Она даже чуть не вышла замуж год назад, но родители жениха, её однокурсника, не дали согласия на брак – за Екатерину не давали практически никакого приданного, всё немногое движимое и недвижимое имущество семьи должно было остаться младшему брату, Наследнику Рода Решетовых. За четыре месяца в части к ней два раза успели посвататься, но эти молодые офицеры ей не нравились, и она отказала. Вот и легендарные «волкодавы», соблюдая все приличия, попытались пригласить её «куда-нибудь сходить после тяжёлой службы» с разными вариациями. За обеденный перерыв, и вечером таких предложений поступило четыре, на все она ответила отказом. А на следующий день, в пятницу, когда «женский батальон», как их все называли, возвращался с полигона, они встретили полковника Орлова в сопровождении двух неизвестных, один – высокий брюнет лет тридцати пяти, с пронзительными карими глазами, производивший впечатление сытого зверя, а второй – высокий, очень симпатичный темноволосый юноша с серыми глазами, смотревшими на мир с вызовом. Кто-то из девчонок не удержался и довольно-таки громко сказал:

– Какой симпатичный мальчик!

И действительно, уж слишком этот юноша контрастировал своим милым личиком с суровыми, мужественными лицами остальных «волкодавов».

Последовавшая команда полковника Орлова «Стоять!» не сулила им ничего хорошего. Так и оказалось… Приказ «Взять мальчика» они попытались выполнить, но только попытались. Этот мальчик выставил их как полных неумех, ничего не понимающих в рукопашном бое и тактике захвата противника, вымотал и, самое обидное, собрал в одну кучу! При этом при всём ни разу не ударив, а только толкая! Свою порцию унижений Екатерина получила сполна – когда сил не оставалось совсем, про поддержание доспеха речь уже даже не шла, этот наглец просто схватил её за камуфляж и кинул к остальным девчонкам в общую кучу. А их издевательский разговор с полковником Орловым? А ухмыляющаяся Ведьма, отказавшаяся комментировать произошедшее? Когда они с девчонками

вечером собрались в ресторанчике недалеко от гостиницы, разговоры только и были об этом таинственном юноше, но Екатерина большей частью молчала, слушая остальных, и своё мнение высказывать не спешила. Выходные позволили чуть отвлечься – переезд в служебное жильё, уборка и прочие бытовые мелочи заняли всё свободное время. Но когда она в понедельник приехала на службу в Ясенево, образ этого юноши опять встал перед глазами. Однако, на полигоне и в столовой она его так и не увидела, и решила под видом шутки спросить у Ведьмы про этого юношу. К её удивлению, реакция у той оказалась странной – Виктория Львовна жёстко посоветовала Екатерине думать о службе, а не о мальчиках. А сегодня, на общем построении ОН появился, и, как она поняла, позывной юноши был «Камень», судя по реакции на непонятную всем девчонкам шутку полковника Орлова про какую-то «ночную смену». А когда Камню приказали после «города» поступить в распоряжение получившей штаб-ротмистра Вяземской, Екатерина неожиданно для себя возликовала. Как и остальные девчонки, которые начали переговариваться и глазами показывать друг другу на Камня.

Тренировали их сегодня Вяземская совместно с Белобородовым, тем мужчиной из леса, и Решетова сразу поняла, что одним поклонником у неё стало больше. И что самое интересное, Ведьма, похоже, была полностью в курсе его романтических устремлений и даже помогала этому инструктору в его своеобразных ухаживаниях – Екатерина постоянно оказывалась рядом с ним на занятиях по рукопашному бою, где он уделил ей большую часть времени, нежели другим девчонкам. Взять хотя бы тренировку по захвату, когда этот Белобородов провёл на ней очень уж нежный «удушающий», а потом попросилпровести подобный приём на нём целых четыре раза! Надо было отдать должное его неуклюжим ухаживаниям – в них отсутствовала вся та напускная игривость и жеманство, свойственные молодому дворянству крупных городов, и наоборот – в этом Белобородове чувствовался настоящий мужик, знающий себе цену, а не гордящийся чередой благородных предков аристократишка, которые и военном училище редко, но встречались.

Через час, наконец, появился Камень. Подходить к ним он не стал, а уселся на краю полигона. Оставив группу на Белобородова, Ведьма направилась к нему и присела рядом. Екатерина краем глаза наблюдала за ними, и видела, как они сняли шлемы с масками, и принялись о чём-то беседовать. Внезапно Ведьма бросилась на Камня, нанося ему множество ударов в очень приличном темпе, а тот только хохотал и вяло отбивался.

***

– Вика, прекрати! – смеялся я. – Ты что, шуток не понимаешь?

– На! На! Подлец! Подонок! – Ведьма «выстреливала» в меня целые комбинации из ударов руками и ногами. – Соблазнил меня, а теперь в кусты! Свежего мясца ему подавай!

– Я тебя соблазнил? – смех буквально душил меня. – Да ты сама… на чай напросилась!

– Не было такого, кобель! – наконец, остановилась она. – А к девкам своим, тем более к этой Решетовой, я тебя не подпущу! А раз ты поступил в моё распоряжение, слушай приказ! – девушка сделала серьёзное лицо. – Сначала кросс вокруг полигона два круга, а потом в спортивный городок мышечную массу набирать! И чтоб близко к нам не подходил! – она развернулась и пошла к своей группе.

Приказ есть приказ, тем более что он полностью совпадал с моими желанием побыть в одиночестве. За кроссом и турниками незаметно пролетел ещё час с небольшим.

На обед мы шли с Прохором вдвоём, держа «женский батальон» в поле видимости.

– За что опять получил от Вики? – улыбался он.

– Не поверишь! Ни за что! – хмыкнул я.

– Не поверю. – кивнул он, продолжая улыбаться.

– Хорошо, Прохор, ты сам этого хотел. – решился я. – Из-за Решетовой твоей… – и посмотрел на своего воспитателя.

– Не понял?.. – заметно напрягся он.

– Подробности выяснишь у Вики, я тут вообще не при делах. Разбирайтесь сами, меня только, пожалуйста, в это всё не вмешивайте. Своих проблем хватает. Договорились?

– Договорились. – кивнул мой воспитатель.

Всю оставшуюся дорогу мы молчали, в столовой тоже не было произнесено ни слова. И только уже на крыльце договорились с Прохором встретится на стоянке в пять, и он пошёл обратно на полигон, а я в тир.

***

– Вика, за что Алексей опять от тебя получил? – как бы между делом поинтересовался Прохор у Вяземской, краем глаза наблюдая, как «женский батальон» проходит полосу препятствий.

– Это была профилактика. – засмущалась Ведьма. – Била чисто в воспитательных целях.

– Алексей мне сказал, что это как-то связано с Решетовой.

– Да, Прохор… Не хотела тебе говорить… – Вяземская окончательно смутилась.

– Говори как есть. – буквально потребовал Белобородов.

Вяземская вздохнула и начала рассказывать.

– А Лёшка что сказал? – спросила она в конце.

– Что он вообще не при делах, и мы должны разбираться сами. – протянул Прохор. – А Решетова, похоже, тоже пала жертвой Лёшкиного обаяния… Хотя, по сведениям, которые для меня собрали, ветреностью она раньше не отличалась. А даже наоборот, блюла себя. Да… Беда.