Камень
Шрифт:
Рябинин бесшумно вернулся в свою палатку, опасаясь ей помешать.
На следующее утро он проснулся нарочно, приказав своим биологическим часам разбудить его этак часиков в пять. Они разбудили в шесть, когда повариха уже звякала кастрюлями. Он расстегнул палатку и выглянул...
Маша сидела так же и на том же месте, одетая для маршрута, только волосы не собраны под косынку и брошены на плечи, как копенка осенней травы. Тогда он увидел их впервые - освобожденные, русые, выгоревшие, с едва
Неужели она ежедневно встает ни свет ни заря? Зачем? Камералить? Другие геологи успевают откамералить вечером или оставляют это спокойное занятие на долгую зиму. Карьеристка. Академиком хочет стать. В восемнадцать лет нет полутонов - она карьеристка.
Днем, в маршруте, во время пустого хода по четвертичке, он спросил:
– Маша, а сколько ты спишь?
– Часа четыре-пять.
– Работаешь по утрам?
– Подсмотрел?
– А зачем работаешь?
– Я не работаю, Сережа.
– Как не работаешь?
– Работают по часам, по приказу, по правилам... У меня творчество. А творчество есть высшее проявление человеческого духа.
– Почему это высшее? - усомнился он, начитавшись о подвигах, о самопожертвовании, о самоотречении.
– В творчестве человек свободен.
Иронизирует человек, когда не согласен или когда не понимает. Как это она соединила свободу и творчество? Из книг он знал, что свобода есть познанная необходимость, а творчество - это у художников и писателей. Поэтому Рябинин хихикнул:
– Твори в маршруте, а придешь домой, в палатку, то и переставай творить.
– Сережа, творческий человек не приходит домой.
Эти слова о себе самой показались Рябинину нескромными, поэтому он чуть было не спросил, куда после работы идет творческий человек. Но она, догадавшись, что он скажет глупость, упредила:
– Сережа, смотри под ноги. Ты забыл про обещанный алмаз.
Он поверил ей, что где-то за сотни километров вверх по течению река размывает кимберлитовые трубки и несет готовенькие алмазы. И обещал найти один кристалл, коли их несет водой.
– Но тут же трава...
Они шли травой, как джунглями. Сплетенная, крепкая и густая, стояла она лесом, хоть топором секи. Его очень удивляли какие-то зонтичные с деревянными и толстыми стеблями, как стволики бамбука.
– Сережа, а ты знаешь, что алмаз считался живым камнем? - заговорила она о своих любимых алмазах. - Говорят, что шлифовать алмаз должен один человек, смена мастеров отразится на игре граней. Нельзя делать перерыва в работе, иначе утратится яркость. Мастер должен быть в хорошем настроении вот тогда бриллиант выйдет чудесным.
– А говорят, что есть целебные камни...
–
Рябинин упрямо решил отыскать алмаз во что бы то ни стало, настоять воды и выпить - для счастья и здоровья, хотя у него было то и другое. Но про запас. Он еще не знал, как будет необходим глоток этой воды самой Маше Багрянцевой...
Видимо, он задумался. Она ждала, не понимая, почему разговор о ее работе привел к молчаливой заминке.
До этой паузы Рябинин решил не объяснять ей того, чего она не понимает и не поймет. Теперь это решение удивило его своей глупостью - объяснять, именно объяснять все со скрупулезной доходчивостью. Кому же, как не ему; кому же, как не ей.
– Вы не спешите? - спросил он.
– Нет-нет, у меня местная командировка на весь день.
– Не любите ее?
– Кого?
– Свою работу.
– Холодильники, морозильные камеры, рефрижераторы, криогенная техника... В общем, холодрыга.
Она передернула покатыми плечами, словно прислонилась к этой самой морозильной камере.
– Что делаете лично вы?
– Что придется. Знаете, почему я командирована в город? Ищу обои для начальника сектора.
– Как... обои?
– Начальник квартиру ремонтирует. Попросил найти красивые обои. Даже нарисовал какие...
– Вы на должности инженера?
– Старшего инженера.
– И вы... согласились?
– Рыба ищет, где глубоко, а молодежь - где легко, - усмехнулась она неуверенно, точно примериваясь, можно ли с ним так шутить.
Рябинин молчал. Была бы она посторонней, он бы с ней мгновенно распрощался, потому что не мог дружески беседовать с человеком, который бегает за обоями для начальника.
– Вы начальника любите, уважаете, жалеете?..
– Он мне нужен.
– Как нужен?
– Обещал помочь с диссертацией.
– Вы же не любите эту работу.
– Поэтому и хочу защититься, чтобы быть подальше от этой работы.
– Наверное, проще было бы ее сменить.
– Женщину-инженера нигде всерьез не принимают.
– Можно овладеть интересной специальностью...
– Какой специальностью? - спросила она с такой удивленной иронией, словно он предложил ей что-то неприличное.
– Мало ли профессий, - стушевался он.
– Кандидат наук получше любой профессии.
– Вряд ли.
– Может быть, мне пойти в ПТУ? - усмехнулась она, опять смутив его убежденной иронией.