Каменка
Шрифт:
— Да не тяни ты!
— Сказал же уже, бабка ваша бешенная какая-то оказа-лась. С самого начала у нас с ней разговор не задался. Она на меня накинулась, будто я враг народа какой-то. Потом вообще расплакалась, когда я ее про Альбертыча спросил.
— Да хрен с ним! Как она тебя траванула-то?
— Каком к верху! — огрызнулся Володаров. — На меня пти-ца нагадила и пришлось про зеркало рассказать.
— Кому? — непонимающе мотнул головой Молчан. — Птице?
— Да нет, бабке. Я утром зеркало разбил и подумал, что птица на меня поэтому и
— А ты и выпил?
— Выпил.
— Молодец! — это был явный сарказм. — А если бы она ска-зала тебе голову в печку засунуть?
— Валера, не начинайте…
— А чего не начинать? Сам же сказал, что она на тебя накинулась, как на врага народа. И тут на тебе, в гости зовет и водичку с травкой предлагает. Вообще ничего подозри-тельного.
— Вот только не нужно из меня дурака делать. Прежде чем меня в дом приглашать, она спросила, есть ли у меня деньги.
— А, ну конечно, это в корне меняет дело.
— Вообще-то меняет. Если бы она просто хотела меня отравить, то про деньги точно спрашивать не стала.
— Да с чего б не стала-то? Не спроси она, ты бы в дом к ней и не пошел. А так…
Володаров задумался, Молчан был прав. Прав, как нико-гда. И это было обиднее всего. Завидев на лавочке возле до-ма старушку, Гена расслабился, забыл, кого ищет. А искал он человека, которому пришло в голову облить коровий череп кровью и под покровом ночи подбросить под дверь сельско-му голове. И зная все это, он все равно зашел к ней в дом, принял из ее рук стакан и выпил его содержимое. Какая глупость! Наивная, беспросветная глупость!
— Ладно, Палыч, хрен с ней, с бабкой. Что в стакане было?
— Не знаю, — насупился Володаров от обиды на самого се-бя. — Вода с травой.
— Это я уже слышал. С какой конкретно травой? Хотя… Можешь не напрягаться. Если ты говоришь, что она тебе что-то на ухо нашептала, то вряд ли дело в траве. Но, как я погляжу, промывание тебе помогло, а значит какую-то часть этой ведьминой заразы мы из тебя вывели. Посмотрим, по-глядим, как дальше дело пойдет, и, если тебе станет хуже, повезем в райцентр.
— Нет, — Гена мотнул головой. — это подождет. Сначала нужно Зинаиду Петровну поймать. Покушение на лицо при исполнении это серьезное дело.
Молчан посмотрел на Гену, силясь понять, шутит тот или нет, а после рассмеялся с присвистом.
— О, мой рыцарь справедливости! Чего же ты ждешь? Бе-ги, беги, пока не поздно! Дикая бабка в любой момент может поймать попутку и скрыться в неизвестном направлении!
Он замолчал, а потом снова рассмеялся.
— Ты себя со стороны-то видел? Тебя Никитин, вон, с по-койником спутал, а ты уже ласты намыливаешь с преступно-стью бороться. Сколько раз говорить, Каменка суеты не лю-бит. Вот поторопился ты с бабой Зиной и вон чего из этого вышло. Не торопись, погоди пока. Посмотрим сперва, как ее отрава себя поведет.
— Да все
— Я вижу, — сельский голова силой усадил Володарова об-ратно. — Прям цветешь и пахнешь. Хоть щас на марафон. Все медаля возьмешь. Сиди, чучело. Мало мне хлопот… Ежли в райцентре узнают, что я участкового со свету сжил, даже не знаю, что будет. Кинут на нас бомбу с самолета, чтоб не му-читься, да и дело с концом.
— Валера, вы не понимаете. Теперь я должен ее поймать, — не унимался Володаров. — Это дело принципа. Она отравила представителя закона. Кто знает, что еще может в голову ей взбрести?
— Угомонись. Никуда твоя бабка не денется. Ей лет-то вон уже сколько. Что ж она, по-твоему, в бега броситься? Ну дык мы ее пешком догоним. Не велика беда.
— А как же дрезина?
— Ключи у Пашки, а он никому без разрешения их не даст. Он знает, что это средство передвижения на крайний случай или за покупками по списку.
— А электричка? Она же может до перрона дойти.
— Ладно, ладно, убедил. Сейчас я схожу к ней и прослежу, чтоб никуда не делась. Доволен?
Гена кивнул.
— Только поторопитесь, Валера, пожалуйста. И ружье с со-бой возьмите на всякий случай.
— Ой-ой-ой… Хватит шороху нагонять. И без тебя ученые.
Выдав Никитину указания на случай ухудшения самочув-ствия пациента, и приказав хранить его как зеницу ока, Молчан отправился на охоту за старушкой.
Гена тоже не собирался сидеть сложа руки, но обстоятель-ства, как всегда, внесли свои коррективы, и он делал именно это. На другое попросту не хватало сил. Да, несомненно, ему становилось лучше с каждой минутой. Он не знал откуда, но был уверен в этом на все сто. Изменения происходили так плавно и незаметно, что сложно было делать выводы, но оглядываясь назад, на то, как он, лежа в колее и раскинув руки, готовился к смерти, разница становилась очевидной.
Первые минут десять прошли в неловком молчании, ино-гда разбавляемом вопросами Никитина о самочувствии и не нужно ли чего принести. В остальном в приемном зале мед-пункта не происходило ровным счетом ничего.
«Контраст, — подумал Гена, следя за тем, как Никитин от скуки расхаживал туда-сюда. — Ночью упыря безголового за-капываешь, утром в домового стреляешь, в полдень от ведь-миной отравы умираешь, а в обед и заняться нечем. Ну и де-ла…»
— Послушайте, Александр, — не выдержал он, — вы бы не могли посидеть немного? И без вас голова кружится.
— А? — встрепенулся Никитин. — А, да, хорошо. Посидеть это я могу.
Он, скорее из нервозности, чем от стремления к чистоте протер ладонью сиденье и сел, всячески делая вид, что со-вершенно спокоен, но это было не так. Его выдавала рит-мично трясущаяся нога.