Каменное сердце. Терновое сердце
Шрифт:
Лошадь молчала, как и подобает воспитанной лошади.
– Не дуйся. Мы устроимся хорошо. Вот увидишь. – Гвин внезапно улыбнулась и добавила: – Я попросила на кухне пару яблок для тебя. Отдам, когда доберемся.
Пуговка фыркнула и пошла быстрее.
Адептка громко рассмеялась, запрокинув голову. Тряхнула рыжим каскадом волос.
Ветер здесь был тише, чем над морем, и гораздо теплее. Он уже не кусал, а легко касался кожи и мягко поглаживал волосы. Да и вообще оказывал умиротворяющее действие. Успокаивал. Делал
Первый признак того, что она тут кишела в избытке.
Гвин прислушалась.
Обычное осеннее безмолвие. Густое, как клюквенный кисель. Низкое серое небо над головой. Вся нежить спит по своим норам в такое время. Придется потрудиться, чтобы ее выманить. Тоска, да и только.
Адептка зевнула.
– Как разберемся с этими мертвяками, проведем пару очищающих ритуалов повеселее, – сообщила она лошади, – а потом возьмем Кевендила и объедем наши границы. Закопаем охранные кристаллы. Посмотрим на население. Напоим детей зельями против зимних хворей. И поглядим, что у нас с урожаем, потому что…
Она осеклась.
Огромный раскидистый клен будто возник из-под земли. Громадное древо с раздвоенным стволом и раскидистой кроной.
Заклинательница задрала голову. Ей показалось на миг, что она уловила какое-то движение.
Нет. Не показалось. В гуще серых веток сидели вороны. Десяток угрюмых черных птиц наблюдали за ней.
– Я еду в Архейм, – громко сказала женщина. – Кто бы ни был вашим хозяином, я готова его встретить.
Вороны сидели почти неподвижно. Точно незнакомка их не волновала.
Гвин ухмыльнулась. И направила Пуговку туда, где среди кустов и пожухших трав скрывались остатки старой дороги.
Лошадь занервничала, но подчинилась. За годы жизни в Академии кобылка смекнула: своего адепта лучше слушаться, чем идти против.
Копыта застучали по каменному крошеву. Точно по некогда богатой кладке прошла не одна армия. Булыжники здесь рассыпались. Местами полностью погрузились в землю, уступив место настырной траве. Такое могло случиться за добрую сотню лет, но никак не за десятилетие.
Дорога ушла в низину, оставив позади перекресток с кленом и его соглядатаями. Пуговка зашлепала по луже, которая тянулась через весь неглубокий овражек. Лошадка преодолела его довольно бодро, но стоило ей подняться на новый пригорок, она остановилась на месте. Тряхнула головой.
Лес закончился. Впереди раскинулось огромное поле. Трава здесь была такой высокой, что доставала лошади до груди. Дорога почти полностью скрывалась в этих диких зарослях.
– Волчий тракт, – проворчала Гвин и принялась копаться в сумке. – Идеальное место для засады. Какой бы она ни была. Кто-нибудь гонит жертву, а кто-то другой ожидает в укромном местечке.
Кобылка повернула голову и покосилась золотисто-карим глазом.
– Только
Лошадь вздохнула и отвернулась. Навострила уши. Прислушалась. Это поле пугало ее гораздо сильнее, чем дремучий лес.
Поднялся ветер. Здесь ему было где разгуляться. Мягкими волнами прошелся он по траве. Всколыхнул сухие стебли с жухлыми метелками на концах. Принес запах мха и полыни. И вновь зарылся в густые рыжие волосы Гвин.
Но она этого даже не заметила. Сплела ловушку из шнурка. Затянула пару узелков, где полагается. Привязала на один конец две косточки и обломок кварца с дырочкой посередине. Взялась за другой конец и подняла ловушку на вытянутой руке.
Порыв ветра взметнул ее огненные волосы и закружил вокруг головы. Будто даже попытался вырвать из рук странный моток. Но адептка держала шнурок крепко.
Глаза Гвин побелели, когда она начала шептать слова заговора.
Пуговка стояла совершенно спокойно, несмотря на то что ее острый слух уловил шорохи в траве справа. И это не был ветер. Она лишь пожевывала удила от нетерпения. Выжидала, что же предпримет хозяйка.
А хозяйка тем временем закончила читать заговор в третий раз и принялась водить рукой слева направо.
Шнурок в ее руке задергался. Ловушка начала качаться из стороны в сторону так, точно в нее действительно угодило нечто. Нечто незримое, но очень шустрое.
– Попался, – улыбнулась Гвин. Ее глаза вновь стали зелеными. – Сильф, я полагаю. Дитя воздуха.
Ветер вокруг женщины закрутился пуще прежнего. Точно хотел превратить заклинательницу в эпицентр урагана. Трава на поле принялась ложиться безумными спиралями. И адептка захохотала.
– У тебя не выйдет, сильф. Можешь хоть весь лес положить. Теперь ты мой, – шепнула она бряцающим друг о друга косточкам и кристаллу. – Но я могу тебя отпустить так же легко, как поймала. Хочешь?
Ответом был наступивший штиль. Ветер стих моментально.
Пуговка с гордостью фыркнула. Ее адептку слушались все, несмотря на несносный характер.
– Взамен ты выполнишь две мои маленькие просьбы, – продолжала Гвин. – Не бойся. Они совсем простые. И даже не три, а всего две. Ты справишься, я уверена. Согласен?
Ловушка принялась раскачиваться, точно маятник.
– Хорошо, – заклинательница кивнула. – Итак, просьба первая: проведи нас через поле к руинам Архейма безопасным путем. И просьба вторая: назови мне того, кому подчиняются неупокоенные.
Ветер вновь закружил над полем. Гвин с ловушкой в руках терпеливо наблюдала за тем, как он перебирает траву. Ей даже стало любопытно, как выглядели эти земли десять лет назад. Когда Кевендил был мальчиком, а вместо разнотравья здесь росла золотая рожь. Додумать эту мысль Гвин не успела.