Каменные драконы

Биверсдоттир

========== 57 Мой мужчина/ Арья flashback ==========

Память всплывала фрагментами. Остальное кружилось в голове как осенние листья, стремительно, неутомимо, беспощадно. Она пробиралась сквозь опавшую листву, кочки местами еще торчали из-под снега, но в ложбинах он лежал уже плотно. Человек на белой лошади экипировал ее всерьез, словно ей предстояло спать в сугробах. Он шел рядом сейчас, золотой и прекрасный. Могла она в той прежней жизни влюбиться в такого? Что-то подсказывало, что да, но другая часть ее яростно отрицала это. Что-то было в ее памяти, связанное с ним, что-то плохое. Он

был враг, это знали даже волки. Тогда почему он ей помогал? Она чуяла всем своим нутром — это не ловушка, он верит в то, что делает.

Они шли всю ночь, и до полудня по едва заметным ориентирам ее спутник находил дорогу. Девушка пыталась спрашивать его, но он отвечал неохотно. Он вел ее в Братство, удалось ее выжать из попутчика. И он сказал ей ее имя. Теперь оно было частью ее, прорастало. Девушка боялась спрашивать, как зовут его. Боялась узнать что-то невыносимое, что не даст ей добраться до матери. До цели. Цель прежде всего. Для кого эта истина? Для Арьи Старк, или же это Никто поднимает свою безжалостную голову? Девушка не знала. Еще он твердо сказал, что она выросла, и это должно ее спасти от преследования. Арья Старк была маленькой северной девчушкой, похожей на пацана. Теперь же перед ним расцветшая девушка. Что это означало, девушка не знала, но надеялась выяснить, когда на ее попутчика снова нападет словоохотливость. С каждым шагом он становился все более угрюм. Значит ли это, что они приближаются к цели? Она почти уже погасила в себе навязчивый рефрен: «Убей! Беги! Враг!». Волки следовали за ней как приклеенные. Никогда она не видела такой безупречной молчаливой волны воинов. Нимерия, видимо, была прекрасной предводительницей.

Наконец, лицо провожатого прояснилось. Ноздри Арьи втянули запахи костра, человечьих тел, мяса и почему-то приглушенный запах тины. Вслед за своим спутником она проследовала под своды какой-то огромной сырой пещеры вроде полого холма. Волки остались снаружи, но она чувствовала расстояние до них каким-то внутренним органом, словно касание ее тела, только внутри головы. Самым жарким было касание Нимерии. Волчица волновалась. Арья собралась с духом, призвав к себе на помощь всю стойкость Никто.

Извилистый ход вдруг вывел их в большой зал. Взрослые, дети, топчаны, запах дыма, странно знакомый силуэт в углу.

— Леди Бессердечная, — начал без предисловий ее провожатый. — Я привел вашу дочь.

Он обернулся к ней с сожалением в глазах.

— Не бойся, девочка. Если у тебя выйдет… — сказал он дрогнувшим голосом. — Твоей сестре это плохо удалось.

— Как звали мою сестру? — спросила Арья вполголоса.

— Санса, — так же тихо ответил мужчина, и ее голову снова расколола волна воспоминаний. Выброшенный в реку меч, труп Мики, обезглавленная Леди, улыбка рыжеволосой красотки, адресованная золотоволосому принцу, смутно похожему на ее спутника. Тем временем к ним приблизилась фигура в капюшоне, резко откинула клобук, и на девушку воззрился почти не прикрытый плотью череп. Она не помнила мать, ее не пугали ходячие трупы, она почти ничего не помнила. В отчаянии глянув на спутника, она схватила его за руку, как за последнюю надежду, и спросила:

— Как ее звали?

Он посмотрел на нее с жалостью, словно понимал всю бездну, сквозь которую девушка пытается продраться. Нет, никогда ему не понять, как много жизней надо прожить как собственные, надевая вместе с чужими лицами, чтобы перестать помнить своих родителей, братьев, сестер. Даже врагов. Их было несколько,

она помнит. Но кто? Женщина в золотом, огромный мужчина, обожженный человек… Видения сменялись, не принося облегчения.

— Я скажу как звали твою маму, девочка, — сказал он ей наконец, садясь рядом на корточки. — Я готов назвать тебе всю твою семью, если тебе так легче. У меня лишь одна просьба. Не спрашивай мое имя до самого конца, хорошо? Иначе у нас ничего не выйдет.

— Как в сказках? Когда нельзя оглядываться? — откуда-то всплыло воспоминание. — Чтобы спасти кого-то, нельзя оглядываться, нельзя проверить, идет ли он за тобой. Надо просто верить.

— Именно так. Все так, — ободряюще произнес золотой человек. — Только не спрашивай о моем имени, хорошо?

— Да, я поняла, — кивнула девушка. Труп, возвышаясь над ними, что-то прошипел, держась за шею.

— Твою маму звали Кейтилин Старк, — сказал золотой. — Она перед тобой, девочка. То, что от нее осталось.

Снова вихрь образов словно всасывает через дырки в голове новые видения. Она сбегает от вышивки, ее просят одеваться в платья. Мама сидит над ее кроватью в слезах. Девочка вспомнила и обняла мать. Труп что-то прокаркал на своем непонятном языке. Девочка была Арьей Старк, да, видно, слишком много места в ней занял Никто. Это труп, говорили ей глаза, чутье, все органы разом. Это не твоя мать и даже не ее оболочка.

— Она отпускает меня, — сказал ей золотой человек. — Плохо ли, хорошо ли, но я исполнил обет и привел к ней обеих дочерей, пусть и не сам. Теперь я уйду, девушка, а ты останешься.

Прежде чем ее сердце заколотилась испуганно, девушка выбросила руку и удержала его за правую. Ногти скользнули по жесткому металлу. Он однорукий? Воспоминание попыталось пробиться в ее сознание, но было жестоко раздавлено другими такими же страдальцами. Она и так знала, что он был ей знаком раньше.

— Подожди, — наконец сказала она. — Я здесь быстро закончу.

Девушка подошла к трупу и сказала:

— Мама, ты не хочешь этого. Никто не захочет быть живым трупом, откликающимся на команды, живущим только местью.

Она обнажила длинный узкий клинок, который много лет считала просто оружием. Теперь, когда к ней вернулось имя, у клинка тоже всплыло называние. Игла. Игла отделила голову от тела зомби. На миг девушке показалось, что перед смертью череп расплылся в улыбке. Золотой человек смотрел на нее потрясенно.

— Что? — удивилась она, на глазах обретая живость. — Тебе незнакомо слово милосердие?

Золотого человека передернуло.

— Слишком хорошо знакомо, — он обвел рукой собирающихся вокруг людей. — Посмотри, эти люди много лет занимались только местью. Их семьи и близкие пострадали от разбойников, они вешали их без устали. Что ты будешь делать с ними?

— Всех разбойников не перевешаешь, — неожиданно для себя очень мудро высказалась девушка. — Почему ты считаешь, что я за них в ответе? Я младше любого из них.

— У тебя глаза убийцы, девушка, — покачал головой золотой. — Я не хочу знать, сколько трупов на твоей совести. Я вдвое старше, но никогда не перебью твой счет, хоть и не стремлюсь. Ты должна дать им новую цель или разогнать.

Она оглядела толпу разношерстных бродяг. Лучники, дровосеки, нищие… Тяга убивать в глазах, заплывшие от гнева лица, желтые от недоедания, с выпадающими зубами. Братство без знамен того и гляди станет Братством без людей, зло подумала она. И вдруг из коридора, примыкающего к зале, влетел высокий парень с пылающими глазами. Девушка, не в силах унять сердцебиение, вышагнула вперед и сказала, протянув к нему руку: