Камерная музыка
Шрифт:
— Отлично, — сказал я. — Альбом начинает проясняться.
* * *
Концерты сделаны из другого материала, совсем не похожего на обычную жизнь.
Сойдя с поезда, мы с Оксаной сели в кафе. Я получил немного денег за выступление, и мы на них завтракаем.
Мне скоро ехать в офис, где я работаю без оформления и без социального пакета, к двум часам, во вторую смену. А Оксана сегодня взяла отгул. По одну сторону от меня реальность — предстоящий восьмичасовой рабочий
Автобус проезжает дальше, мы выходим, заходим, поднимаемся по лестнице, берем листы с расписанием телепередач, снимаем куртки, садимся на стулья перед мониторами. Путешествие между мирами закончено. Я вернулся в повседневную жизнь. Надеваю наушники, смотрю новости. Отрезаю сюжеты в специальной программе, описываю их по тэгам. В мире постоянно что-то происходит. Дмитрий Медведев съездил куда-то. Владимир Путин сказал что-то. Бывший министр финансов Алексей Кудрин имеет на этот счет какое-то мнение.
Муаммар Кадаффи убит. Ничего себе, настоящая новость.
Спустя два часа захожу проверить почту на «Яндексе» — у нас запускаются сайты «Яндекс» и «Википедия», которыми иногда приходится пользоваться в рабочих целях.
Папа узнал адрес и название средней школы и прислал мне письмо. Я эту школу закончил 9 лет назад, и в анкету на загранпаспорт нужно вписать адрес. Я узнал адреса всех институтов, в которых учился. Пересылаю улицу и номер дома, где находилось учебное заведение «Металлплощадская средняя школа» Кемеровского района Кемеровской области, письмом Оксане. Встаю, выхожу в туалет, звоню ей.
— Ну, как дела?
— Заполняю твою анкету.
— Я тебе переслал.
— Да-да. Я все получила. Скачала форму, заполняю.
Желаю ей удачи в этом нелегком деле и возвращаюсь на рабочее место. Осталось шесть часов. Пока смотришь новости, иногда параллельно удается читать через Яндекс-блоги. Проходит еще два часа, и я выхожу на кухню пообедать. Беру два салата и хлеб — также есть второе блюдо в пластиковых контейнерах, но оно всегда с мясом. Поэтому я ем только салат и хлеб, запиваю чаем и гляжу в окно, то ли на гаражи, то ли на кладбище самолетов. Обдумываю сценарий, начало которого буду завтра читать А. Э. Бородянскому во ВГИКе на занятиях по мастерству драматурга.
Создается впечатление, что для этих людей самоубийство — не более чем детская игра, а их способность к адекватному анализу происходящего так низка, что они до конца не осознают, что творят. Совершая самоубийство, в глубине души они не верят, что умрут.
Карл Меннингер
В Нижнем Новгороде я читал плохо, а Костя читал просто отвратительно.
У нас на разогреве была Meanna, мать российского трип-хопа. Пока она выступала, мы наскоро ели в этом кафе. Набивали пустые после продолжительной поездки желудки. Мы очень устали, я просидел целый день в тесноте, переднее сидение и грязная голова пассажира были у меня прямо перед носом. Механизм был сломан, и другое положение сидение не принимало. Потом я наорал по телефону на организатора
Несмотря на плохой звук, Meanna читала хорошо, практически не сбиваясь. Ее песни — атмосферные и с неуловимым смыслом, мне скорее нравились, чем нет.
Она закончила, вышли мы. В кафе было человек двадцать или того меньше, заплативших 150 рублей, чтобы посмотреть на нас. Первые пять песен мы еще кое-как прочли, потом пошла лажа. Слишком плохой звук, слишком устали. И еще у меня появился необъяснимый страх, может, потому что я был в незнакомом городе. Казалось, что за нами следят, что кто-то могущественный не одобряет нашу самодеятельность.
Программа состояла из «детского психиатра» и промо-релиза «жан поль-петросян»/«вся вселенная» + первого варианта песни «г. москва» под минус из сэмплов.
«Москва» была последним треком программы. Я кое-как прочитал свой куплет, с листка. Передал листок Косте, на другой стороне был его текст. Костя начал читать и сразу сбился. Поймать текст он не смог и сказал в микрофон:
— Блять.
— Простите! — я извинился перед публикой, подошел к пульту, взял плеер, с которого играла музыка, и отмотал минус, чтобы Костя начал еще раз. Он стал начитывать и снова сбился. У него ничего не получилось, читал он, будто набрал полный рот камней и говна.
— Извините. Хватит, — сказал он.
И зачем-то соврал:
— Просто мы в автобусе написали этот текст и не репетировали!
На том и закончили. Рома отдал нам деньги за проезд — немного ушел в убыток. Но он сказал:
— Ничего страшного. Зато привез группу и сделал концерт, который хотел сделать.
Когда мы собирались уходить, я услышал, как один из посетителей клуба включил на телефоне пацанскую рэпчину и сказал:
— Вот это — музыка.
Ночевали мы у Ромы. С утра в дверь настойчиво позвонили, и когда он пошел открывать дверь, мы с Костей переглянулись. Неожиданно испугались.
— Федералы, — сказал я почти серьезно.
Но это просто принесли квитанции за квартиру. Скоро Роме нужно было идти на работу. А мы с Костей погуляли по городу и зашли в кафе «Буфет». Это очень уютное место в центре города НН. Там было хорошо, проиграло несколько песен PJ Harvey, а потом заиграл Maxinquaye, лучший альбом Tricky. Было тепло и спокойно, несмотря даже на то, что моя любовь отменялась.
Любовь отменилась, но мне осталась энергия — ткань, из которой родятся «девять рассказов», чайник зеленого чая всего за 60 рублей, дружелюбный, но ненавязчивый бармен и приятное кафе. Я придумал сюжет о том, как мы трясемся в ожидании федералов, но оказывается, что это Захар Прилепин пришел подбодрить нас к Роме домой после концерта. Подбодрил и скрылся, как супергерой, ушел через балкон защищать свой город от врага. И прямо там, в «Буфете», я написал текст «пизды», добавив к только что сочиненному сюжету наброски, которые у меня были сохранены в моем маленьком нетбуке.
Тогда я еще не был знаком с Захаром лично, и когда у меня спрашивали мнения о нем, я говорил:
— Отличный парень. Искренне любит своих друзей и ненавидит врагов, — и зло смеялся.
А Костя говорил, не знаю, насколько серьезно (с ним этого никогда не знаешь):
— Все люди, которым не нравится Захар Прилепин, даже непохожие друг на друга внешне, все-таки одинаковы в своей неприятности.
В общем, я в этом тексте изобразил Захара бравым воином света скорее иронически.
Мы выпили чайник чая, попросили еще долить нам кипятка, выпили еще по чашке и с сожалением покинули это место.